Вторая мировая

Зимнее наступление на Москву началось 1 октября 1941 года из района Ельня. Я был тогда командиром 62-го пехотного полка 7-й пехотной дивизии 194. Вплоть до гор. Верея дивизия находилась в резерве армии *, номера точно не помню. Под Вереей дивизия была послана в бой. Мой 62-й полк взял Верею примерно 10 октября 1941 г. Затем полк направился на Городское, которое уже было занято. Из Городское мой полк снова шел впереди по направлению Смоленск-Москва, не доходя до шоссе примерно 10 км, после чего пошел на правом фланге дивизии до озера, название не помню, где и остановился 2-3 декабря 1941 г. Здесь мой полк был 3-4 дня и затем переброшен на берег реки Москва севернее шоссе. Это было 12-13 декабря 1941 г. В этой позиции на р. Москва с левым флангом в м[естечке] Нетчерово полк был [до] 1-12 января 1942 года, после чего отступил по направлению Можайска. 14-15 [января 1942 г.] мы через Можайск вышли в район южнее города, заняв оборону с левым флангом на шоссе и с правым флангом севернее Борисова. В этой позиции и с 62-м и 61-м полками, которыми я командовал, были в обороне три дня с 16 по 19 января, после чего полк отступал параллельно шоссе по южной стороне до района юго-восточнее гор. Гжатск.

В 1905 году, по окончании гимназии, я добровольно поступил на службу в германскую армию в качестве юнкера. До лета 1912 года командовал взводом 10-го Баварского артиллерийского полка и одновременно со службой в армии с 1907 по 1912 год проходил курс обучения на вечернем отделении университета по факультету географии, этнографии и геологии. С 1912 по 1914 год был в научной экспедиции в Иране, после чего совершил путешествие по Индии, Аравии, Египту, Палестине, Сирии и Турции. В Первую мировую войну в составе 10-го артиллерийского полка в должности командира батареи участвовал в боях на Западном фронте. С ноября 1914 по 1916 год руководил экспедицией в Иране и Афганистане, предпринятой по заданию германского Генштаба с целью организации там повстанческого движения против англичан...

Вопрос: Вы признаете, что, согнав в Озаричские лагеря более 10 000 человек, нетрудоспособных женщин, стариков, где они находились на открытой площади от содержания их на холоде, создавали среди них большую смертность? Ответ: Да, признаю, что заключенные в Озаричских лагерях дети, нетрудоспособные женщины, старики в состоянии их истощения и заболеваемости сыпным тифом от содержания на холоде умирали в большом количестве. Причинами такой большой смертности являлись созданные нечеловеческие условия для заключенных, т.е. содержание на холоде, голодными и без оказания медицинской помощи. Вопрос: Вы подтверждаете, что [пребывание] в лагерях сыпнотифозных больных, вместе с истощенным и нетрудоспособным населением, находящимся в антисанитарном состоянии, вызвало быстрое распространение и заражение сыпным тифом среди заключенных — здоровых детей?

Насколько мне известно, приказ о расстреле войсками политработников Красной Армии немедленно после их пленения был отдан Гитлером в первые же дни похода на Россию. Я лично, как командир артиллерии при 40-м танковом корпусе 123, начал принимать участие в боевых действиях в России только в конце июля 1941 года (Великие Луки). Так как я не был командиром данного соединения, то я не могу сказать, как выполнялся этот приказ в отдельных случаях в первые месяцы участия в боях 40-го танкового корпуса. Я знаю только, что отрицательное отношение к этому приказу со стороны личного состава подразделений все более усиливалось. Но, бесспорно, расстрелы имели место! Количество расстрелов зависело от отношения к этому приказу командиров. Когда я 2-го января 1942 года принял командование 86-й пехотной дивизией 124, передо мной сразу же встал вопрос, должен ли выполняться этот приказ Гитлера. Мой предшественник, генерал-лейтенант Виттгёфт*, вскоре после поступления приказа Гитлера, отдал приказ политработников, как и всех остальных военнопленных, отправлять в лагери военнопленных. Я оставил этот приказ Виттгёфта в силе.

С самого начала военного похода против России я был начальником штаба ХХХХ танкового корпуса, командующим генералом которого был генерал танковых войск Штумме. Штаб сначала в бой не был введен, находился еще в резерве. И я не помню, чтобы штаб получал последний приказ, по которому расстреливались все советские политические руководители. Этот приказ мы не получили лишь потому, что тогда мы еще находились в г. Вена. Но содержание этого приказа мне известно. Я знаю, что он проводился в действие всеми войсками в сентябре 1941 г., подчиняющимися корпусу. Это было в боях под гор. Великие Луки. При штабе корпуса допрашивался один политрук Красной Армии, отставший от своей части, а потом был расстрелян капитаном Кандуч из 1 -ц.

Я родился в гор. Штеттин — Германия. Отец мой, Эбергард фон Куровский, был генералом от инфантерии (пехоты), принимал участие в Первой империалистической войне, командуя немецкой дивизией, умер в 1927 году. Мать моя, Ольга фон Мартене происходит из семьи генерала прусской армии, в момент моего пленения проживала с моей семьей в городе Эльбине *. До Первой империалистической войны родители имели капитал в 225 000 марок, но после инфляции сбережений осталось только на сумму 20 000 марок. Образование: в 1914 году окончил 8 классов гимназии в гор. Кобленц, в 1921-[ 19]22 гг. посещал 3 семестра Высшей технической школе в гор. Шарлоттенбург, с 1929 по 1932 годы был слушателем Военной академии генерального штаба в гор. Берлин и закончил ее со званием капитана. Женат на дочери высшего чиновника финансового управления в гор. Берлин — Эрике, урожд[енной] фон Дюлонс, до моего пленения проживала в гор. Эльбинге. Сын, Удо, 1923 года рождения, убит на итальянском фронте, сын Гернот — 1925 г[ода] рождения, курсант военной кавалерийской школы в гор. Бромберге, сын Эбергард — 1928 года рождения, находится в фолькештурме в Восточной Пруссии, дочь — Роза, 1926 г[ода рождения], работала практикантом-агрономом в одном из имений в провинции Шлезвиг-Гольштейн. По наследству я получил от родителей капитал в сумме 50 000 марок.