Россия

1 февраля я покидаю Японию и направляюсь в Москву. Еду через Владивосток и Хабаровск. Остановлюсь и там, и там для того, чтобы потолковать с «местными людьми» о вопросах, в которых одинаково заинтересованы и наши дальневосточные учреждения, и токийское полпредство. Конкретно речь идет главным образом о рыболовных делах и о рабочем вопросе на Камчатских промыслах 1, как наших, так и японских. Думаю, что дальневосточным товарищам будет небезынтересно послушать соображения живого представителя «токийской точки зрения», а мне так же небезынтересно выслушать мнения и аргументы хабаровских товарищей.

Позвольте все же считать, что мое предыдущее письмо 1 сохраняет свою силу. Я продолжаю считать, что мое участие - в проектируемой Вами форме - в Вашем издании 2 вряд ли необходимо с деловой точки зрения. Произведения Вами выбраны (по слухам, т[ов]. Терновская привезла с собой в Москву уже готовый план), дальнейшие произведения все время, как Вы пишете, Вами подбираются. Технический надзор за изданием мне, живущему в Ленинграде, осуществлять несколько трудно, да при наличии столь энергичной и знающей работницы, как т[ов]. Терновская, и не целесообразно.

Мое мнение по этому вопросу — связи и сотрудничества — таково, что немцы являются для нас единственной пока отдушиной, через которую мы можем изучить достижения в военном деле за границей, притом у армии, в целом ряде вопросов имеющей весьма интересные достижения... Те учреждения, которые имеют немцы в нашей стране, по-моему, до сего времени являлись чисто учебными учреждениями для немцев, в которых они проводят подготовку для себя комсостава, в этих учреждениях немцы не ставили еще крупных технических вопросов Сейчас центр тяжести нам необходима перенести на использование технических достижений немцев и, главным образом, в том смысле, чтобы у себя научиться строить и применять новейшие средства борьбы: танки, улучшения в авиации, противозенитная артиллерия, минометы, противотанковые мины, средства связи и т. д...

С прошлой почтой я писал Вам о моем желании быть откомандированным из Токио, указывал также мотивы моего желания. За истекший месяц положение моей жены не только не улучшилось, но еще значительно ухудшилось. Поэтому убедительно прошу Вас, если решения о моем откомандировании еще нет, поставить вопрос об этом на ближайшем заседании коллегии и провести его. Решение коллегии не откажите сообщить по телеграфу. Буду ждать с нетерпением вестей от Вас.

Я получил Ваше письмо от 8 ноября 2. Приведенные Вами объяснения Вашего желания перевестись на запад нельзя не считать уважительными и заслуживающими самого серьезного внимания. Соответственно с этим я теперь же ставлю в инстанции 3 вопрос о назначении Вас на освободившуюся вакансию полпреда в Литве. Должен Вам сказать, что этот пост считается в НКИД сейчас 4-м по значению (Берлин, Париж, Варшава, Ковно), ибо в Ковно, может быть, увязываются в данный момент вопросы о войне и мире.

Ваш уход из колонии поразил и глубоко огорчил меня. У меня было обещание в Харькове «не мешать» Вам в работе Вашей. В Москве я тоже говорил о том, чтобы Вас не трогали, и тоже был успокоен обещанием не делать этого. И все-таки! Очень боюсь, что в это дело замешаны тенденции «националистического» характера. Пишу в Москву, настаивая на необходимости Вашего возвращения в Куряж. В январе будет напечатана моя статья о «беспризорных» и колонии, созданной Вашей энергией. Разрушать такие дела — преступление против Государства, вот как я смотрю на эту историю. Антон Семенович — Вы энергичный, умный человек. Я знаю, как должно быть больно Вам, но — не падайте духом! Все наладится...

Уважаемый Т[о]вар[ищ] горячо благодарю Вас за Ваше письмо 10.IX 2. Меня удивляет резкая противоположность Ваших (и других наших т[оварищей]) отзывов о Японии, ее климате, обществе и отзывов Lafcadio Hearn. Его очерки (по-английски в Tauchnitz Edition)3 говорят о прелестнейшем климате, воздухе, небе, очаровательной природе, очаровательности и общительности самих японцев, среди которых он мо-ментально приобретал самых любящих друзей, вообще о особенной тонкости, привлекательности, прелести японской культуры. Даже считаясь с преувеличениями и литературщиной у Lafcadio Hearn, нет ли с нашей стороны каких-то препятствий сближению с японцами?