Поиск по документам XX века

Loading

Россия

РОССИЯ — страна (территория) и государство, населенное русскими и другими народами, с давних пор вошедших в его состав. Название «Россия» появилось в XV века, но до конца XVII века чаще использовались названия «Русь», «Русская земля», «Московское государство» или с XVI века — «Московское царство», «Московия». В начале XVIII века при Петре I Русское государство было официально названо Российской империей. После Октябрьской революции 1917 г. появилось название Советская Россия; была создана РСФСР (1918), а в 1922 году образован СССР, который за рубежом часто называли Россией. В настоящее время — Российская Федерация (Россия).

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 437.

 

И.М. Майский - Г.Е. Зиновьеву. 10 апреля 1926 г.

В конце марта я видел в Париже Макса и от него узнал с некоторым удивлением, что в Москве обо мне ходят две «легенды». Так как всякого рода «легенды» очень часто подают повод к большим недоразумениям, то считаю необходимым восстановить подлинные факты. 1. Первая «легенда» сводится к тому, что будто бы в октябре прошлого года я убеждал Гарри Поллита не выдвигать на первый план в агитации английской Компартии вопроса о насильственной революции, что Поллит далее будто бы под влиянием моих убеждений выступал в таком духе в ЦК Компартии, а что я несколько позднее передал об этом Феннеру Брокуэю, который использовал данный факт в переговорах с английской Компартией.

М.И. Ляховецкий - И.М. Майскому. 30 марта 1926 г.

Давно сравнительно получил твое письмо; все собирался ответить, да в сутолоке беспрерывной работы все откладывал да откладывал; наконец собрался и пишу. Крымский Пастеровский институт - это научно-практическое учреждение областного масштаба, он в настоящий момент обслуживает до некоторой степени северную половину Крыма, всего больше он обслуживает город Симферополь; он существует всего года 2 ½ и возник на развалинах нескольких прежних бактериологических лабораторий.

А.С. Макаренко – М. Горькому. 25 марта 1926 года.

Спасибо Вам большое за заботу о нас. Возможно, что объективно мы не заслужили такого внимания. Ваше предложение... вызвало у нас целую дискуссию, которая заняла целую неделю. На первом общем собрании голоса поделились. 69 высказалось за то, что мы имеем право воспользоваться Вашей помощью, 66 за то, что так поступить мы не должны. Я отказался руководиться мнением такого незначительного большинства и предложил хорошенько продумать вопрос прежде, чем голосовать. После этого в течение 4-х дней мы вели горячие споры. Представители большинства доказывали, что наше стремление в Запорожье есть здоровое стремление, которое пойдет на пользу всего государства, а поэтому мы должны воспользоваться помощью Вашей. Представители противоположной точки зрения, по моему мнению, были все-таки правы...

А.М. Коллонтай - И.М. Майскому. 24 марта 1926 г.

Дорогой товарищ Майский, старушка Адамс все меня допекает. Что с ней поделаешь? Пересылаю Вам ее последнее письмо2. Как живется Вам и Вашей милой жене? Что ее пение? Часто с удовольствием вспоминаю всех, кого повидала год тому назад в шумном Лондоне. На днях покидаю Норвегию, закончив и доведя до завершенного цикла все дела. Теперь остается «представительствовать».

М.И. Казанин - И.М. Майскому. 19 февраля 1926 г.

В 1930 г. Ленинградское государственное издательство предполагало выпустить сборник произведений английского писателя Г. Хезлопа (пьесы «Blue Shale Тор» и повести «Journey Beyond», которые были направлены на просмотр Л. Слонимской). Позднее, в 1931 г., Хезлоп предложил для издания свой роман «Красная земля». Майский в рецензии на роман высоко оценил его художественные особенности и рекомендовал перевести его и издать на русском языке. Он собирался написать к нему предисловие. Однако руководство НКИД сочло, что в силу дипломатического положения Майского это не совсем удобно (РГАЛИ. Ф. 2533. On. 1. Д. 259. Л. 6; Ф. 2281. On. 1. Д. 423. Л. 1; Ф. 1702. On. 1 Д. 656. Л. 1-4; Оп. 3. Д. 97. Л. 2, 3).

А.С. Макаренко – М. Горькому. 10 февраля 1926 г.

Вы меня так расхвалили в Вашем письме от 13 декабря, что я постеснялся даже показать письмо Ваше хлопцам, сказал им только, что Вы переехали в Неаполь, что Вы нездоровы и что Вы передаете им привет. От частых и обильных писем я продолжаю хлопцев удерживать. Сейчас у нас такой порядок, что письма Вам будут посылаться только по постановлению Совета Командиров. Иногда мне кажется, что когда Вы получаете наши листы, то должны хвататься за голову, а потом принимать валерьянку. У Вас такая большая напряженная работа, Вам так мешают всякие посетители, а тут вдруг почтальон приносит письмо Ваших провинциальных родственников. Мы искренно сочувствуем Вам, дорогой Алексей Максимович, и удивляемся, что Вы так терпеливо и так ласково нам отвечаете, но в то же время мы ничего не можем сделать с собой, от природы, как и всякие провинциалы, мы эгоисты и должны писать Вам о поросятах и о бешеных собаках...

И.М. Майский - И.В. Козлову. 31 января 1926 г.

Ваше письмо от 8 января только вчера дошло до меня, и так как сегодня воскресенье, то пользуюсь случаем, чтобы сразу же Вам ответить. Пишете Вы, что собираетесь на лето ехать в Кобдосский округ. Прочитал, и так мне завидно стало. С каким бы удовольствием я отправился бы сейчас в Монголию! Верхом бы на коня, да по степи, да по горам, да вместе с Иваном Васильевичем «мелким». Помните, как мы девять дней верхами ехали от Хангельцыка до Косогола? Помните, как расставляли майханы в степи, где-нибудь поближе к речке, снимали вьюки с лошадей и, стреножив, пускали их на траву?

И.М. Майский - М.И. Ляховецкому. 17 января 1926 г.

Уже очень давно собираюсь возобновить с тобой переписку, да как-то в сутолоке жизни все это откладывается со дня на день. Сегодня я, однако, окончательно решил показать силу воли, и вот в результате, как видишь, пишу тебе это письмо. Прежде всего, о тебе. Я знал от мамы, что несколько времени назад ты променял Царицын на Симферополь, как же ты живешь на новом месте? Что это за Пастеровский институт 1, в котором ты работаешь? Кем он устроен и содержится? Какие цели преследует? Хорошо ли оборудован? Дает ли возможность для продуктивной научной работы?

Р.М. Плеханова - И.М. Майскому. 12 января 1926 г.

Очень Вам благодарна за присланные мне книги. В Ваш большой труд «О Монголии» я успела, что называется, только заглянуть и предвкушаю заранее умственное наслаждение и пользу, с которой возьмусь за изучение этой интересной книги. Что же касается до другой Вашей работы «Демократическая контрреволюция», то я уже почти прочитала ее и читаю с захватывающим интересом. Хотя со многими из заключений, сделанных Вами в Вашей прекрасной работе, я не согласна, но она раскрывает волжский период гражданской войны на нашей родине во всей, мне кажется, ее полноте и этим является драгоценным вкладом в историю нашей родины за последний десяток лет. Еще раз спасибо.

М.М. Литвинов - И.М. Майскому. 4 января 1926 г.

Получил Ваше письмо от 17-го декабря и очень рад, что Вы заинтересовались начатой мной работой об английской экономике. Очень рад также, что Ваш подход к этой работе совершенно совпадает с моим подходом. История данной работы вкратце такова. Приехав в Лондон и начавши ориентироваться в здешней политической, социальной и экономической обстановке, я вплотную уперся в вопрос о перспективах дальнейшего хозяйственного развития в Англии. Ни ближайшее будущее рабочего движения, ни ближайшее будущее консервативной партии, ни ближайшие линии политической эволюции Великобритании нельзя учесть с максимально доступной степенью точности при отсутствии сколько-нибудь обоснованного ответа на вопрос, куда идет английский капитализм: к дальнейшему, непрерывному упадку или же к 2* подъему, хотя бы относительному и временному?

И.М. Майский - Р.М. Плехановой. 4 января 1926 г.

Одновременно заказной бандеролью посылаю Вам обещанную мной книгу моего сочинения «Современная Монголия». Писалась она в сердце Монголии в 1920 г., а печаталась в Иркутске в конце 1920 и начале 1921 г., в самое худшее для Сибири время, когда у нас не было ни хлеба, ни краски, ни сколько-нибудь приличной бумаги. Оттого внешний вид книги оставляет желать весьма многого. Зато для меня этот внешний вид является памятником и символом одного из наиболее героических периодов сибирской революции.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 28 ноября 1925 г.

Я очень виноват перед тобой за долгое молчание. Но, право, так много всякого дела и так незаметно проходят дни, что порой просто даже жутко становится. Собираешься, собираешься написать, и все не можешь найти подходящего момента. Вот и сейчас я получил наконец возможность черкнуть тебе несколько слов только потому, что немножко простудился (кашель и насморк) и на сегодня остался дома. А завтра опять иду на работу, и снова завертится колесо.

А.С. Макаренко – М. Горькому. 24 ноября 1925 г.

Я надеюсь, что Вы не будете на меня сердиться за то, что я на время прекратил поток наших писем к Вам. Мы чересчур злоупотребляли Вашим расположением к нам и, вне всякого сомнения, много отнимали у Вас дорогого времени. Хлопцы немного дулись на меня за то, что я решительно запротестовал против целых ворохов бумаги, которые они опять наладили в Сорренто. Я считаю, что только изредка мы имеем право беспокоить Вас и то должны чувствовать угрызения совести. В колонии сейчас хорошо. Наша злоба дня — переезд в Запорожье. Уже давно мы хлопотали о переводе нашей колонии на какой-нибудь простор. В этом вопросе не только хозяйственное устремление. По моему мнению, наше советское воспитание так, как оно определяется в нашей литературе, и в особенности, как оно сформировалось на практике, не представляет ничего ни революционного, ни советского, ни просто даже разумного...

М. Горький – А.С. Макаренко. Ноябрь 1925 г.

Получил письма колонистов и Ваше, очень радуюсь тому, что отношения между мною и колонией принимают правильный характер. Я прошу и Вас, и колонистов писать мне всякий раз, когда это окажется желаемым, — а тем более, — нужным. Я послал колонии снимки Неаполя и Сорренто, получили Вы их? И написал в Москву, чтоб колонии выслали все мои книги. Мне хотелось бы, чтоб осенними вечерами колонисты прочитали мое «Детство», из него они увидят, что я совсем такой же человечек, каковы они, только с юности умел быть настойчивым в моем желании учиться и не боялся никакого труда. Веровал, что действительно: «учение и труд все перетрут»...

М.М. Литвинов - И.М. Майскому. 17 октября 1925 г.

Меня заинтересовал п. 6-й Вашего дневника № 15, где Вы пишите о намеченной Вами работе об английской экономике. Мне неясно, имеется ли в виду обычное обогащение нашего книжного рынка еще лишним трудом об Англии, агитационной ли брошюрой или же сборником информационных материалов, которые помогали бы и Наркоминделу в его политической ориентировке. Меня, конечно, интересует последний случай. Я очень опасаюсь, что авторы труда увлекутся чисто агитационными стремлениями и желанием доказать неизбежность близкой гибели враждебной нам капиталистической Англии в духе обычных изображений на страницах нашей печати положения дел в капиталистических странах.

Страницы

Подписка на Россия