Поиск по документам XX века

Loading

Репрессии 30-50-х годов

Репрессиям против политических противников  в ходе борьбы за власть в СССР последние десятилетия в исследовательской и публицистической литературе даются самые противоречивые характеристики. В какой мере и против кого респрессии были оправданы и необходимы, когда стоял вопрос о сохранении суверенитета государства? В какой мере они исходили от местных обкомовских "царьков", стремившихся расправиться со своими личными недоброжелателями? В какой мере репрессии являлись намеренной провокацией со стороны русофобствующей партийно-советской номенклатуры, пришедшей к власти в результате революции и гражданской войны? На все эти вопросы даются разные отчеты. Вот как виделась проблема И.Сталину к тому моменту, когда наиболее массовые репрессии были закончены, а именно, в ноябре 1938 года:

 

"СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937-1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, пробравшихся в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и пр.

"Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие..."

Далее читайте статью Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия, 17 ноября 1938 года.

Далее читайте документы:

08. Протокол допроса помощника начальника Киевского губернского жандармского управления А.А. Иванова от 17 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 17 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петер-бургского окружного суда Бусло , командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Александр Александрович Иванов, подполковник, 46 лет, православный, помощник начальника Киевского губернского жандармского управления в г. Киеве, жив[у на ул.] Трехсвятительская, № 21, кв. 1; под су-дом и следствием не был.

02. Заявление штабс-капитана В.Е. Есаулова от 13 сентября 1911 г.

Должен начать свое показание прежде всего с того, что я лично никогда не состоял в охране статс-секретаря Столыпина и был взят в Киев для исполнения своих прямых обязанностей, т.е. для личных поручений и приказаний министра. 24-го августа вечером мы прибыли в Киев, ввиду того, что в доме генерал-губернатора было мало места, то еще в Петербурге министр предупредил меня найти себе помещение. Я поселился в квартире подполковника Шереметева, а день весь проводил при министре.

03. Показания В.В. Граве – личного секретаря П.А. Столыпина от 13 сентября 1911 г.

Генерал Курлов был раза 2 с докладом у председателя Совета министров, по-видимому, ничего Петру Аркадьевичу о готовящемся покушении не говорил. Это я заключаю из следующих данных: 31 августа в 12 час. ночи Кулябко позвонил к капитану Есаулову и сообщил ему, что располагает весьма ценными сведениями о готовящемся на Петра Аркадьевича покушении. Есаулов попросил приехать Кулябку немедленно к нему, но тот ответил, что он занят службой и приехать сейчас же не может, но приедет на другой день в 6 часов утра.

16. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 10 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 10 дня, в г. Киеве, я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов, вследствие предложения прокурора Киевского окружного суда от 3 сего сентября за № 531, в порядке 2613 ст. Уст. угол. суд., дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров. В предъявленной мне фотографической карточке (предъявлена фотографическая карточка Петра Лятковского) я признаю того человека, который явился ко мне в первых числах марта сего года и сообщил мне, что в Лукьяновской тюрьме, из которой он вышел в феврале месяце, существует сильное раздражение против меня.

13. Резолюция Киевского военно-окружного суда по делу Д.Г.Богрова от 9 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 9 дня Киевский военно-окружной суд в судебном заседании в следующем составе: председательствующий вр. и. д. председатель суда генерал-майор Ренгартен. Временные члены: 1 Уральского казачьего полка полковник Акутин, 131 пех[отного] Тираспольского полка подполковник Мещанинов, 132 пех[отного] Бендерского полка подполковник Кравченко и 130 пех[отного] Херсонского полка подполковник Маевский. Выслушав дело о подсудимом, помощнике присяжного поверенного Мордко Гершове (он же Дмитрий Григорьевич) Богрове, признали его виновным...

14. Приговор Киевского военно-окружного суда от 9 сентября 1911 года.

Приговор вошел в законную силу десятого числа сентября месяца 1911 года в девять часов пополудни. Приговор Киевского военно-окружного суда утверждаю. 10 сентября 1911 г., г. Киев. Киевский, подольский и волынский генерал-губернатор генерал-адъютант Трепов. Военный судья генерал-майор Ренгартен.

15. Особое постановление Киевского военно-окружного суда от 9 сентября 1911 г.

1911 года, сентября 9-го дня Киевский военно-окружной суд, во время рассмотрения в судебном заседании дела о помощнике присяжного поверенного Мордко Гершове (он же Дмитрий Григорьевич) Богрове, признанном виновным по 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 1 п. 18 ст. Положения об усиленной охране, из показаний допрошенного на суде свидетеля начальника Киевского охранного отделения полковника Кулябко усмотрел следующее...

11. Протокол судебного заседания Киевского военно-окружного суда по делу Д.Г.Богрова от 9 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 9 дня в 4 часа пополудни Киевский военно-ок-ружной суд открыл при закрытых дверях судебное заседание в следующем составе: председательствующий, военный судья генерал-майор Ренгартен и временные члены: полковник 1 Уральского казачьего полка Акутин, 131 пех[отного] Тираспольского полка подполковник Мещанинов, 132 пех[отного] Бендерского полка подполковник Кравченко и 130 пех[отного] Херсонского полка подполковник Маевский при военном прокуроре генерал-лейтенанте Костенко и помощнике секретаря коллежском регистраторе Лесниченко.

12. Запись выступления Д.Г.Богрова в Киевском военно-окружном суде от 9 сентября 1911 года.

Будучи анархистом-теоретиком, я в 1906 году в г. Киеве решил вступить в сообщество анархистов, но уже месяца через два совершенно разочаровался в их деятельности, так как они больше разбойничали, чем проводили в жизнь идеи анархизма. Заметив затем, что за нами ведется наблюдение, я отправился к начальнику Киевского охранного отделения и, рассказав ему все, стал советоваться с ним, что мне делать. Он выслушал меня, записал мои показания и просил меня для вида не порывать своей связи с сообществом и доставлять ему сведения о его деятельности.

01. Высочайшее повеление от 7 сентября 1911 года.

Государь Император Высочайше повелеть соизволил, независимо от хода предварительного следствия по делу о посягательстве на жизнь председателя Совета министров, министра внутренних дел статс-секретаря Столыпина, произвести широкое и всестороннее расследование действий Киевского охранного отделения в этом деле.

10. Обвинительный акт по делу Д.Г.Богрова от 7 сентября 1911 года.

1 сентября сего 1911 года, около 11 часов вечера, в г. Киеве, в здании городского театра, во время парадного спектакля в присутствии Государя Императора, было совершено дерзкое покушение на убийство председателя Совета министров, статс-секретаря П.А. Столыпина; с этой целью из револьвера «браунинг» в последнего было произведено два выстрела, коими было причинено ранение, проникающее через правую сторону груди, с повреждением правой доли печени, повлекшее за собою в 9 часов 53 мин. вечера 5-того сентября смерть раненого. На произведенном по поводу сего предварительном следствии обстоятельства настоящего дела выяснены в таком виде.

09. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 6 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 6 дня, в Косом капонире судебный следователь по особо важным делам округа Киевского окружного суда В.И. Фененко допрашивал нижепоименованного в качестве обвиняемого в преступлении, предусмотренном 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 13 и 1454 ст. Улож. о наказ., и он показал следующее: 1) Имя, отчество и фамилия – Дмитрий Григорьевич Богров.

08. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко от 5 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 5 дня, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в камере прокурора Киевского окружного суда, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал: 1) Имя, отчество, фамилия – Николай Николаевич Кулябко.

07. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 4 сентября 1911 года.

1911 г., сентября 4 дня, в г. Киеве я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов, вследствие предложения прокурора Киевского окружного суда от 3 сего сентября за № 531, дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров. Относительно причин, побудивших Кулябко выдать мне билет, показываю следующее: Я сообщил Кулябко, что ночевавший у меня «Николай Яковлевич» собирается часов в 9 вечера выйти для встречи с «Ниной Александровной» куда-то в окрестности Владимирского собора и просил инструкций, как мне поступить в случае, если кто-либо из этой компании даст мне какое-н[и]б[удь] поручение.

Страницы

Подписка на Репрессии 30-50-х годов