Дневник

...Как это было непохоже на все остальные юбилеи. Цензурный циркуляр, запретивший печатать что бы то ни было об этом юбилее, устранил вечный элемент муссированья и подогреванья путем газетных, более или менее патетичных статей. И все-таки вся Россия откликнулась. Т. е., конечно, вся читающая Россия, все, что думает, ищет ответов на проклятые вопросы, все, что пытается хоть изредка, хоть на йоту приподняться над окружающей ме[р]зостью и мраком. Все эти рассеянные по лицу земли интеллигенты, затерянные в лесу нашей подавляющей действительности, откликнулись из своих глухих углов, показали, что курилка еще жив, что 20 лет удушливого общественного затишья еще не убили его...

Любопытный образчик литературных нравов. Вчера мы с К. М.(17) были у А. А. Давыдовой (18). Говорили обо всем. Больше всего, конечно, судачили. Она подробно рассказывала историю увлечения Муси (19) П. П. Ивановым. Интересно как характерный роман неглупой и нешаблонной девушки. Потом перебирали писателей, а главное, писательниц. Приходили к неизбежному заключению, что «избави нас Боже от литераторов, а тем более от литераторш». И как иллюстрацию к этому невеселому обобщению Александра Аркадьевна рассказала нам кое-что о Вербицкой (20). Что в этой бесспорно талантливой женщине сидит целое море глупости, это мы все знали. Давыдова и сейчас с ужасом вспоминала, как ей пришлось до трех часов ночи торговаться с Вербицкой, что[бы] сократить и почистить ее последнюю повесть «Освободилась». Но оказывается, что она не только глупа, но еще и тупа...