Тыркова А.В. Дневники. 1909.02.02

2 февр[аля] [1909]

Третьего дня вечером у меня собрался небольшой кружок. Шаховской, Гредескул, Изгоев, Протопопов, Шингарев (136), Вальтер, Зин[аида] Андр[еевна Жилкина] (137). Говорили обо всем, без плана, перебивая друг друга. Точно торопились вскрыть, наконец, то, о чем нельзя еще свободно говорить. Все эти люди, привыкшие ясно и отчетливо думать, вдруг обнаружили, сколько сейчас в нас сумятицы.

Государственность, патриотизм, национальность, экономика, наконец, опять-таки террор — все это расшатано в наших понятиях, из всего вынуты подпорки.

—           Мы должны выработать новые идеи. Это наш долг, - в этом сходились все.

Изгоев, как всегда мрачно-пророчествуюший, предполагал, что партия к[а]д[етов] уже умерла, что она повторила историю немецкой партии центра 60-х годов.

—           Мы должны стать национал-либералами, — повторял он.

И опять-таки все сходились на том, что русская интеллигенция больна безгосударственностью.

—           Разве кому-нибудь из нас было жаль Сахалина (138)?

—           Мне было жаль, — созналась я.

Но им это показалось маловероятным.

Гредескул требовал, чтобы мы как партия наконец отгородили себя от террора. Но в то же время не мог окончательно его осудить.

Изгоев признавал террор до 17 окт[ября] и отрицал позже.

Шингарев отрицал его со всей силой морального отрицанья.

А Дм[итрий] Ив[анович Шаховской] опять молчал об этом.

—           У меня от этих разговоров хаос подымается в душе, — сказал Протопопов, хватаясь за голову.

Но мы все поняли, конечно, не в первый раз, что старое изжито, надо находить новое, или идти в сторону, уступить дорогу другим. Мне кажется, что и справа и слева люди сейчас живее, что-то организуют, устраивают, ищут, а мы стоим.

Вчера в комитете мы с удовольствием вспоминали нашу бестолковую и интересную беседу.

—           То и хорошо было, что мы могли говорить о неясном, не думая об ответственности, — с улыбкой облегченья говорил Шингарев, над кот[орым] всегда висит туча ответственности.

—           Значит, наконец, у нас нашлась безответственная оппозиция, - засмеялась я.

А Шаховской со своим милым заливчатым смехом так определил:

—           Я точно чихнул наконец.

Вчера вечером в клубе опять спорили и нападали и защищали мою статью о «Двух правдах». Сколько связано больного, вернее, как крепко и больно связана рус[ская] интеллигенция с этим «святым» убийством.

Милюков сказал мне еще в заседании ЦК, что в моей статье развратные мысли. Его жена с ужасом и негодованием говорит:

—           Как вы могли писать такие вещи. Это «аристократическая» мораль. Вы белоручки, отстраняющиеся от жизни.

—           Но тогда ваша мораль иезуитская, — сказал Шингарев, — надо тогда идти в терроризм, а не ждать от него результатов.

Здесь текст приводится по изданию: Наследие Ариадны Владимировны Тырковой. Дневники. Письма. [Сост. Н.И. Канищева]. М., 2012, с. 84-85.

Примечания

136. Шингарев Андрей Иванович (1869-1918) - см. ссылку Шингарев А.И.

137. Жилкина Зинаида Андреевна — жена депутата-трудовика I Государственной думы И. В. Жилкина; работала в редакции газеты «Петербургские ведомости».

138. Согласно Портсмутскому миру (5 сентября 1905), завершившему Русско-японскую войну 1904—1905, Россия уступила Японии Южный Сахалин.