07. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 4 сентября 1911 года.

1911 г., сентября 4 дня, в г. Киеве я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов, вследствие предложения прокурора Киевского окружного суда от 3 сего сентября за № 531, дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал:
Зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров. Относительно причин, побудивших Кулябко выдать мне билет, показываю следующее: Я сообщил Кулябко, что ночевавший у меня «Николай Яковлевич» собирается часов в 9 вечера выйти для встречи с «Ниной Александровной» куда-то в окрестности Владимирского собора и просил инструкций, как мне поступить в случае, если кто-либо из этой компании даст мне какое-н[и]б[удь] поручение. Кулябко категорически воспретил исполнять какое бы то ни было поручение. Тогда я заявил, что при таких условиях я должен быть изолированным от компании бомбистов, иначе возбужу подозрение их, и что лучше всего для этой цели выдать мне билет в театр, ибо, показав этот билет «Николаю Яковлевичу» и другим, я смогу принять на себя исполнение роли наблюдателя за Столыпиным и неправильно данным сигналом испортить их предприятие. Билет я получил в 8 часов вечера через филера «Самсона Ивановича» на углу Бибиковского бульвара и Пушкинской улицы, куда я вышел встревоженный долгим неполучением билета. Я прилагал все усилия к тому, чтобы достать билет в театр на 1-ое сентября именно потому, что, полагал, что более мне не представится удобного случая для встречи со Столыпиным, ибо мой обман должен был быть выяснен в
самом непродолжительном времени охранным отделением. План покушения мною разработан не был. Я был уверен, что, находясь в театре, смогу улучить момент для того, чтобы приблизиться к министру. При разговоре 1-го сентября я просил Кулябко дать мне место поближе к креслу Столыпина, но он и Веригин ответили мне, что в первых рядах будут сидеть только генералы и потому мне сидеть там неудобно. Вообще Кулябко обращал внимание на то обстоятельство, что я очень взволнован, но приписывал это волнение тому, что я неожиданно попал в центр заговора; вместе с тем, он мог бы обратить внимание на то, что держал я себя весьма не конспиративно, приходил днем в охранное отделение, телефонировал туда из своей квартиры, посылал туда посыльного и т.п., ходил в Европейскую гостиницу и, наконец, решался открыто посещать такие места, как Купеческое и театр, куда, как лицо неблагонадежное, билетов получить не мог бы. Билет в Купеческое был мною получен от Кулябко без всякой особенной мотивировки. Я по телефону часов в 6 веч. просил его выдать мне билет, и он предложил прислать за ним посыльного. По возвращении из Потоков, меня посещали несколько раз Владимир Абрамович Скловский , мой товарищ по гимназии и по университету, который, однако, о моих планах совершенно осведомлен не был; помощник присяжного поверенного Лев Леонтьевич Фельдзер, с которым я встречался ежедневно в кабинете присяжного поверенного Алексадра Соломоновича Гольденвейзера, который находится за границей; студент Киевского университета Самуил Леонтьевич Фельдзер, мой товарищ по гимназии, заходил ко мне только один раз, возвращаясь от доктора. Я категорически утверждаю, что все эти лица не имели ни малейшего понятия о моих планах. Сведения, которые я давал Кулябко, им не записывались, и письменный след о них сохранился лишь в одной записке, которую я посылал ему 31 августа из охранного отделения в квартиру.
Дмитрий Богров.
Подполковник Иванов.

РГВИА. Ф. 1769. Оп. 13. Д. 11. Л. 117–118. Автограф.
Опубл.: Архiви Украïни. 1990. № 4. С. 10.

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина