05. Протокол допроса вице-директора Департамента полиции М.Н. Веригина от 3 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 3-го дня, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в камере прокурора суда, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал:

Зовут меня Митрофан Николаевич Веригин, 33 лет, православный, чиновник особых поручений при министре внутренних дел, статский советник, постоянно проживает в С.-Петербурге, а временно в городе Киеве, в Европейской гостинице, по Крещатику. Показание это пишу собственноручно.

В начале августа вместе с товарищем министра внутренних дел генерал-лейтенантом Курловым приехал в г. Киев ввиду предстоявшего посещения этого города Его Императорским Величеством. В один из праздничных дней до прибытия Государя Императора я в числе нескольких других лиц был приглашен на обед к подполковнику отдельного корпуса жандармов Н.Н. Кулябко. В конце обеда подполков-
ник Кулябко сказал, что к нему пришел один очень интересный господин, почему полковнику Спиридовичу, который также обедал у него, и мне он предложил послушать, что он будет рассказывать. Поторопившись дообедать, мы втроем пошли в кабинет г-на Кулябко, где оказался худощавый господин, высокого роста в пенсне. Когда мы с ним поздоровались, подполковник Кулябко сказал, что он может говорить совершенно свободно. После этого неизвестный сказал, что он пришел к нему под впечатлением прочтенной им в «Киевской мысли» заметки о том, что начинается террор, и так как в тот день в охранном отделении застрелился задержанный утром неизвестный, то предполагает, что нет ли связи с тем лицом, которое по отъезде его из С.-Петербурга в то время, когда он проживал на даче под Кременчугом, являлось к нему с просьбой устроить квартиру в г. Киеве для имеющего совершиться во время пребывания Государя Императора в городе Киеве весьма крупного террористического акта. Сказав это, неизвестный в то время для меня на мой вопрос, откуда же приехал этот господин и как он мог узнать его адрес под Кременчугом, сказал, в Киеве ему был дан адрес на квартире, где он был; на мой вопрос, был ли он за границей и в Париже, ответил, что был на южном берегу Франции, а в Париже не был; этот последний вопрос мною был задан исключительно с целью установить, не виделся ли он с заграничными революционерами, которые проживают в Париже. Тот же неизвестный говорил, что его очень удивил приезд лица, которого он видел в Петербурге и который, кроме вопроса о квартирах, ничего не говорил. Полковник Спиридович спросил неизвестного, на кого же предполагается покушение, на это получил ответ, что пока это ему неизвестно, но, во всяком случае, покушение очень серьезное. После этого свидания неизвестного для меня в то время, в настоящее время установленного Богрова, не видал до 1-го сентября, когда увидел при следующих обстоятельствах. Рано утром приехал в Европейскую гостиницу 1-го сентября подполковник Кулябко и, узнав, что генерала Курлова нет еще дома, т.к. он поехал сопровождать Его Величество, рассказал, что прошедшей ночью он получил записку от того лица, с которым мы у него виделись после обеда, и что этот господин сообщает ему, что накануне приехал и остановился у него тот неизвестный, что приезжал в Кременчуг и что готовится покушение на председателя Совета министров статс-секретаря П.А. Столыпина и министра народного просвещения Кассо, и что лицо, приехавшее 1-го сентября, между 12 час. дня и часом будет видеться с некоей Ниной Александровной, после чего будет все решено, а лицо же, сообщившее это ему запиской, после окончания свидания приехавшего с Ниной Александровной придет в Европейскую гостиницу в № 10, где живет пол-к[овник] Спиридович. После этого мы направились пить кофе в столовую, минут 30, а может быть и более спустя пришел лакей и сказал г-ну Кулябко, что пришел г-н Анненский* и прошел наверх; подп[олковник] Кулябко встал и ушел, а я остался внизу допивать кофе; окончив, я поднялся наверх в № 14, где у меня помещается кабинет, войдя в него, я увидел подп[олковник] Кулябко и Анненского, сидящих на диване; когда я к ним подошел, то подп[олковник] Кулябко сказал мне, что свидание приехавшего с «Ниной Александровной» не состоится днем; на вопрос мой почему, Анненский сказал, что оно отложено до 8 час. веч[ера] и что решено встретиться на горке Бибиковского бульвара. Из дальнейшего разговора выяснилось, что Анненский уверил, что у «Нины Александровны» есть бомба, так как приехавший сказал, что у нее «багаж» и что нет сомнения, что будет произведен террористический акт. Во время разговора пришел курьер и доложил, что ген[ерал] Курлов возвратился, поэтому я пошел доложить, что его желает видеть начальник охранного отделения по очень спешному делу. Подполковник Кулябко был немедленно приглашен к товарищу министра, где сделал доклад.

Приехав к театру и увидев подполковника Кулябко, я спросил, что нового, на это получил ответ, что он послал Анненского узнать, где находится этот господин, так как и вечернее свидание не состоится, а затем я спросил подп[олковник] Кулябко, охраняется ли квартира, где остановился приезжий, на это подполковник Кулябко ответил, что там поставлено 18–20 филеров. При входе в театр стояли жандармские офицеры и чины полиции, а также агенты охраны, число каковое их было вокруг театра, точно мне неизвестно, но, безусловно, их было много; были ли агенты в театре, мне неизвестно, но вполне уверен, что были и в большом количестве. Во время второго действия я выходил с подп[олковник] Кулябко из театра и Кулябко говорил мне, что, боясь, чтобы агенты не пропустили приехавшего, хочет одеться в штатское платье и лично сам наблюдать за квартирой. В антракте между вторым и третьим действием в то время, когда я разговаривал в коридоре с генералом Курловым, услышал как бы два сухих удара, предположив, что это выстрелы, я быстро вышел на улицу и предложил запереть все двери и никого не впускать, причем оказалось, что все двери все время заперты и меня выпустили, открыв замки, так как офицерский наряд знал меня в лицо. В то время, когда я находился на улице, вышел подп[олковник] Кулябко и сказал, что стреляли в статс-секретаря Столыпина и что стрелял именно тот самый, который предупреждал о террористических актах. Неизвестный, которого я видел в первый раз у Кулябко, именовался Кулябко или Анпенским или Аненским, точно фамилии я не разобрал.
На предложенный мне вопрос о том, был ли Аненский в Купеческом саду, отвечаю, что не могу точно упомнить был или нет, но скорее должен сказать утвердительно. Добавить более ничего не имею. О том, что Аненский будет пущен Кулябко в театр, мне заранее не было известно.

Подписали: статский советник Веригин и и. д. судебного следователя В. Фененко.

Присутствовал прокурор суда Брандорф.

Присутствовал товарищ прокурора Лашкарев.

С подлинным верно: секретарь при прокуроре Киевской судебной палаты Ковалев.

Примечания:

* Так в тексте. Имеется в виду «Аленский» (Д.Г. Богров).

ГА РФ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 1. Л. 35–37. Заверенная копия.

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина