Л.М. Карахан – Г.В Чичерину «О намерениях японцев на Сахалине». 31 августа 1924 г.

ПИСЬМО Л. М. КАРАХАНА - Г. В. ЧИЧЕРИНУ «О НАМЕРЕНИЯХ ЯПОНЦЕВ НА САХАЛИНЕ» I

 Пекин

Пекин 31 августа 1924 г.

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ Г. В. ЧИЧЕРИНУ

Дорогой Георгий Васильевич.

Сегодня я Вам посылаю копию справки о состоянии работ по нефти и углю, которую Иошизава вручил мне 29-го августа. Во все время переговоров вопрос о том, каковы намерения японцев на Сахалине, какую работу они там производят, постоянно возникал и имел большое значение для нашей ориентировки. Но ни в наших материалах, ни от японцев картины положения Дел на Сахалине мы не могли получить. Поэтому, когда японцы во время обсуждения вопроса о концессиях в качестве аргумента привели свое опасение, что мы выгоним их с Сахалина, если теперь будет заключено только принципиальное соглашение, я ухватился за это и сказал им, что, если бы они представили подробную справку о состоянии работ и согласились бы с моей формулой II , я тогда бы попросил Москву, чтобы она разрешила принять «меры сохранения» в отношении тех машин, сооружений и промыслов, которые ими начаты на Сев. Сахалине. Японцы с большой неохотой дали эту справку. Они хотели получить от меня намек, что мы согласимся не только разрешить принять «меры предохранения», но и разрешим им продолжать ту работу, которую они сейчас делают. Я этого согласия им не дал, и после трех-четырех заседаний справка была мною все-таки получена. Подчеркиваю, что мы ничем не связаны. Я строго и несколько раз оговорил, что если они мне дадут подробную справку о со[1]стоянии работ и согласятся на мою формулу, тогда я буду ходатайствовать в Москве, чтобы на основании этой справки правительство решило бы до заключения концессионного контракта оставить некоторое число рабочих и технического персонала для технической охраны всех этих промыслов и сооружений. Таким образом, я ничем не связал себя, и поэтому решение может быть принято совершенно свободно. Я лично стою за то, чтобы раз[1]решить им оставить некоторое количество рабочих и инженеров для наблюдения и технической охраны их работ, промыслов и сооружений. Трудно себе представить, чтобы японцы пошли на какую бы то ни было формулу, которая означала бы для них бросить на произвол судьбы все буровые скважины, здания, машины, копи и уехать с Сев. Сахалина, и я думаю, что такое требование было бы даже неразумно, ибо его нельзя было бы обосновать. Нам это абсолютно ничем не грозило бы, ибо в каждом определенном пункте, около каждой буровой скважины, данные о которых точно представлены в японской справке, мы можем разрешить точно установленное количество инженеров и рабочих. Таким образом, оставление японцев для охраны сооружений будет происходить на строгом и точном нашем согласии. Но я ставил перед Вами и другой вопрос, вопрос о возможности продолжения работ. Я не знаю, должны ли мы будем эту уступку сделать, может быть, от нее можно будет отвертеться, хотя Иошизава очень энергично и упорно настаивает на ней, но я хотел бы, чтобы наши ведомства заранее обсудили и эту возможность, чтобы не терять времени в будущем. Я лично считаю возможным разрешить продолжение работ, опять-таки строго оговорив где, сколькими машинами, сколькими рабочими и инженерами. В отношении нефти производство дальнейших работ я считаю даже бесспорным, ибо работы эти не выходят за пределы разведочных работ, а если принять во внимание, что количество рабочих в летний период 400 человек, а в зимний, по заявлению Иошизавы, их будет 200 с двадцатью инженерами, то это такое ничтожное количество и на таком громадном пространстве и с таким ничтожным результатом, что мы совершенно свободно можем на это согласиться. Здесь важно одно, что производимые работы не закрепляют за ними формально ничего, что формальное закрепление районов будет в будущем концессионном контракте. Разведочные работы относятся к такому роду работ, результаты которых не дают не[1]посредственного результата, а полезны лишь в том случае, если на основании этих разведочных работ может быть получена кон[1]цессия. Поэтому, поскольку мы сейчас разрешаем разведочные работы, а вопрос о концессиях будет отложен на будущее время, я думаю, что здесь стороной, находящейся в более невыгодном положении, является Япония. Что же касается работ на угольных копях, то здесь у меня имеются некоторые сомнения, хотя, принимая во внимание, что общее количество рабочих в летнее время 350, а в зимнее 1/3 этого количества, следовательно, около 120, я думаю, можно считать эти работы не особенно интенсивными и в общем ничтожными. Если Вы обратите внимание, что ими не применяются машины и все работы производятся путем ручного труда, разрешение работ в угольных копях не может быть рассматриваемо как серьезный ущерб, тем более что работы эти ограничиваются в Дуэ двумя шахтами и в Рогатуевске двумя шахтами. Мне кажется, что можно было бы разрешить работу, но без права вывоза угля и без права продажи его, может быть, даже ограничив добычу его определенным количеством до того момента, пока окончательный концессионный контракт будет заключен, причем можно сделать оговорку, что разрешение работ, как разведочных по нефти, так и угольных, не предопределяет размеров и район концессий, которые в будущем будут сданы. Если, конечно, мы не найдем для себя более приемлемым на основании этой японской справки установить теперь же некоторые районы. Я уже телеграфировал Вам, что поскольку мы готовы дать японцам 40 % существующей нефти на Сахалине, то, может быть, вместо этой формулы было бы более приемлемо указать точно сейчас же некоторые районы по этой справке. Общая площадь, скажем, нефтяных районов, указанных в этой справке, по моим подсчетам, около 47-46 квадратных верст. Между тем Синклеру мы дали 1000 квадратных верст. Поэтому, может быть, нам выгоднее было бы закрепить за ними эти районы. Я оговариваюсь, что я лично не знаю, это должны решить специалисты, но я про[1]сто этот вопрос ставлю, ибо считаю его очень важным. В отношении угольных копей было бы хорошо, если, конечно, это возможно, закрепить за японцами две шахты, в которых они работают, но не передавать им всех копей в Дуэ, ибо в Дуэ уголь самого лучшего качества. Надо воспользоваться пребыванием Полевого в Москве и с его участием обсудить и провентилировать японскую справку. Само собой понятно, что хотя Полевой является лучшим знатоком Сахалина, но и его знаний недостаточно, ибо серьезных обследований Сахалина за последние годы по вполне понятным причинам не делалось, и поэтому его предположения и расчеты могут быть преуменьшенными в том смысле, что он может залежи угля и нефти определить в меньшем масштабе, чем это есть на самом деле.

Состояние переговоров

На вчерашнем заседании мы ни до чего не договорились, ибо Иошизава пытается получить от меня намек на то, что мы согласимся разрешить им продолжать работу, а с другой стороны, старается выяснить, на какое уточнение моей формулы о концессиях мы готовы идти. Вчера он поставил передо мною два во[1]проса: 1) согласимся ли мы принять протокол Б, если он будет изменен в том смысле, что это будут только принципы, не вступающие немедленно в силу, а представляющие основу будущего концессионного договора, и 2) если мы отвергаем это, то каким образом мы готовы уточнить мою формулу. Так как оба эти во[1]проса были заданы предположительно и Иошизава не заявил, что он согласен в принципе с моей формулой, то я отказался ответить и на один, и на другой вопрос. Я сказал, что я никаких сообщений о тех условиях, которые могут быть внесены в мою формулу, не могу делать до тех пор, пока эта формула не будет принята. В продолжение нескольких дней он этого добивается у меня, но я твердо и упорно держусь своей позиции. У меня та[1]кое впечатление, что если бы мы согласились в тех пределах, о которых я писал выше, разрешить «меры сохранения» и, может быть, некоторые работы, то это могло бы повести к согласию на нашу формулу с теми уточнениями, на которые, согласно второй альтернативе, мы готовы идти.

Во всяком случае, Вы располагаете теперь всем материалом, и наши спецы и интеллигенция могут принять решение.

С коммунистическим приветом — (Карахан)

Р. С. III Разрешение «мер сохранения» или даже некоторых работ во избежание недоразумения следует понимать так: японцы принимают мою формулу с некоторыми уточнениями. А особо независимо от этой формулы особо договариваемся о «мерах сохранения» или работах, что не означает, что они получили право работать и существовать в силу какой-либо концессии или на основании концессионных принципов, содержащихся в моей уточненной формуле.

РГАСПИ.Ф. 82. Оп. 2. Д. 1238. Л. 29-33. Подлинник

Здесь цитируется по изд.: Халхин-Гол. Исследования, документы, комментарии. отв. редакторы А.Н. Сахаров, B.C. Христофоров. — М., 2009, с. 119-122.

Примечания

I. На документе отметка, что В.М. Молотов смотрел документ.

II. Здесь и далее в документах сохранены выделения шрифтом.

III. Так в тексте. Надо P.S.