Из доклада невозвращенца П. Янишевского об операциях Госбанка СССР с золотом. Январь 1933 г.

Из доклада невозвращенца П. Янишевского 5 об операциях Госбанка СССР с золотом

Январь 1933 г.

<...> С первого дня существования т.н. эмиссионного отдела Госбанка ни один член правления Госбанка, не говоря уже о простых начальниках отделов, не допускался в кладовую на Неглинном, где лежало золото и др. благородные металлы и ценности. Первый баланс Госбанка и его эмиссионного отдела, в актах которого значилось золота почти на миллиард золотых рублей, был составлен не на основании акта осмотра металлов и ценностей, а на основании простой записки от политбюро. Записка была напечатана на пишущей машинке и не имела ничьей подписи, но была снабжена красной буквой «Л», что обозначало тогда «Ленин». По обычаю, записку эту возвратили в политбюро.

Все члены правления и директора отделов долго терялись в догадках о количестве золота в кладовой, но никто точно этого не знал. Даже всесильный тогда председатель Госбанка Шейнман только от слов Ленина знал о его количестве. Ключи от кладовой находились в Кремле, и когда нужно было отправлять куда-нибудь золото, из Кремля приходили уполномоченные Ленина, спускались с тремя агентами ОГПУ в погреб и оттуда приволакивали мешочки с золотом в кабинет управляющего, где составлялась опись, золото взвешивалось и отправлялось под усиленной воинской охраной на вокзал, либо в Петербург для погрузки на пароход.

Все записи в балансах Госбанка и эмиссионного отдела по движению золота делались по тем же запискам политбюро. Мы, конечно, догадывались, что записи фиктивные, но вынуждены были молчать.

Все директора, заведующие отделами и бухгалтера были вызваны на Лубянку, где они должны были дать подписку, что обязуются хранить тайну о делах Госбанка о особенно о золотом запасе, под страхом смертной казни.

После смерти Ленина все перешло к Сталину. При Ленине всего раз пять-шесть мы отправляли транспорты золота довольно крупными партиями. Один раз Красину было послано золота на два миллиона английских фунтов. Операции с золотом проводились по отдельной секретной книжке, лежавшей в несгораемом шкафу центральной кассы. Туда заносились на одной стороне продажа в кредит, примерно, «лондонскому Аркосу», берлинскому торгпредству, стокгольмскому торгпредству, а в дебет — «поступление от центральной кассы Госбанка».

С 1924 г. началась более или менее нормальная добыча золота на советских приисках, также и на концессии «Лена». Цифры добычи старались держать в секрете, но было известно, что едва удается добыть 30% против довоенной нормы. С этого же года начались усиленные отправки золота за границу. Особенно много шло в Германию. Отправлялось всегда в том же порядке, как и при Ленине, т.е. по ордерам политбюро. Мы автоматически записывали по запискам, не принимая никакого участия в проверке прихода-расхода металла. Мы видели только, что золото тает. Бухгалтера по заказу политбюро составляли балансы; чем больше выпускалось бумажных червонцев из типографии, тем больше прибавлялось золота в обеспечительном фонде.

Балансы переводились на иностранные языки и рассылались заграничным корреспондентам, а те, конечно, верили каждой цифре. Некоторые корреспонденты, как английские и американские банкиры, наивно спрашивали, не найдет ли Госбанк более целесообразным для укрепления своей валюты послать часть золотого запаса для хранения за границей. Мы отписывались как могли, и в душе смеялись над наивностью иностранных банкиров. В 1926 г. Шейнман уверял Сталина, что ему удастся провести котировку червонца на европейских и американских биржах, но настаивал на отправке золота в Нью-Йорк и Лондон хотя бы на 100 млн. руб. Сталин, как мне передавал член правления Госбанка Каценеленбаум, только иронизировал над Шейнманом.

Однажды он сказал Шейнману: «Какое вы дитя: неужели не понимаете, что отправив за границу золото, вы, как своих ушей, обратно его не увидите. Банкиры умнее нас: им только заполучить от нас металл, как уже найдут законный буржуазный предлог для ограбления».

Сталин боялся, что старые кредиторы захватят золото и, поскольку, он-то хорошо знал, что золото тает и 100 млн. руб. золота могут погубить все дело. Так ничего и не вышло с проведением котировки, хотя Шейнман потратил ни один миллион долларов на хлопоты.

За три года — 1927, 1928 и 1929 — отправлено за границу на 390 млн. руб. золота. За эти годы 90% золота отправлялось в адрес Рейхсбанка. Почти каждые две недели уходили огромные транспорты с золотом. Обычно эти операции проделывались по ночам, чтобы публика не видела, что российское золото везут за границу.

Тут все чиновники поняли, что Сталин разматывает последние остатки российского золотого запаса.

Однажды Каценеленбаум, проверявший расчеты с Рейхсбанком, сказал мне: «Вот, оказывается, мы нашим золотом спасаем немецкую валюту. Какое же еще другое государство будет платить золотом за машины и другие изделия, которые все покупают в долгосрочный кредит. А эти проклятые немцы высасывают из нас все золото». Я промолчал, опасаясь провокации, хотя и не сомневался в искренности Каценеленбаума, кстати сказать, весьма .близкого к Сталину человека. Его часто вызывают на тайные совещания с диктатором.

По книгам Госбанка за 9 лет, с 1923 по 1930 — 31 гг., Рейхсбанк получил от нас золота свыше одного миллиарда марок, английские банки — на 600 млн. мар., скандинавские и американские — на 650 млн. марок. Я считаю, что не только весь золотой запас, но и значительная часть добычи золота за последние 8 л., как и золота, захваченного в церквах и у частных лиц, — распродано за границей. А ведь я подвожу итоги только тем транспортам, которые шли за границу через Госбанк. Но кроме этого, золото посылалось непосредственно полпредам и другим агентам для разных политических и пропагандистских целей. Этого учесть нельзя вовсе.

На вопрос: сколько же осталось у советского правительства золота, я могу по совести сказать — максимум на 50 — 60 млн. золотых рублей. А валюты в Госбанке вряд ли наберется на миллион — два долларов. Как только собирается на несколько сот тысяч долларов, так ее экстренным порядком, часто на самолетах, посылают в Берлин на платежи по векселям. Официальные же балансы Госбанка представляют сплошной подлог. <...>

Возрождение. Париж. 1933. 9 янв. С. 1—2.

Документ приводится по изд.: Хрестоматия по отечественной истории (1914-1945 гг.). Под. ред. А.Ф. Киселева и Э.М. Шагина. М., 1996, с. 410-412, Раздел IV, документ № 9.

Примечания

5. Янишевский П., до революции, чиновник Государственного банка России. В Госбанке СССР вел отчетность по продаже золота за границу. Во время ревизии советских банков в Маньчжурии объявил себя невозвращенцем. Доклад о финансовом положении советского правительства сделан в Берлине. Права на книгу П. Янишевского «На службе у советского Госбанка» приобрели германские издатели.