09. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 6 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 6 дня, в Косом капонире судебный следователь по особо важным делам округа Киевского окружного суда В.И. Фененко допрашивал нижепоименованного в качестве обвиняемого в преступлении, предусмотренном 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 13 и 1454 ст. Улож. о наказ., и он показал следующее:
1) Имя, отчество и фамилия – Дмитрий Григорьевич Богров.
Я не признаю себя виновным в том, что состоял участником преступного сообщества, именующего себя группой анархистов и имеющего целью своей деятельности насильственное ниспровержение установленного Основными законами образа правления, но признаю себя виновным в том, что, заранее задумав лишить жизни статс-секретаря Столыпина, произвел в него 1-го сентября два выстрела во время парадного спектакля и причинил ему опасные для жизни поранения, от каковых статс-секретарь Столыпин 5-го сентября скончался, преступление это, однако, было совершено мной без предварительного уговора с другими лицами и не в качестве участника какой-либо революционной партии. Стрелял я в статс-секретаря Столыпина из револьвера браунинг. Со времени моего прибытия из Потоков меня посещали следующие лица: Владимир Абрамович Скловский, помощник присяжного поверенного, братья Лев и Самуил Фельдзеры, с которыми я знаком с детских лет; семья моего отца и семья Фельдзеров знакомы очень давно. 29 августа ко мне в квартиру вечером часов в 11 веч[ера] зашли Владимир Скловский и барышня Лидия Николаевна, с которой я познакомился с неделю тому назад, фамилии ее не знаю, она, приезжая из Одессы, живет в гостинице Михайловского монастыря, кажется, в 55 номере, второго корпуса. Познакомился я с Лидией Николаевной, а, может быть, она и Лидия Михайловна, в ресторане «Ренессанс» на Прорезной улице. Просидели Скловский и Лидия Николаевна приблизительно часа 2, а потом вышли, причем Скловский поехал проводить барышню, а я пошел погулять, так как был несколько выпивши. Вернулся я через три четверти часа или час. Несколько раз меня посещал рабочий маляр, брат которого потерпел увечье на постройке в дом № 6 по Крестовскому пер. Заходил он ко мне обыкновенно с черного входа и я разговаривал с ним или в буфетной около черного хода или в своей комнате. Был он у меня всего раза 4–5. Адрес его брата Ярославская, 4. Имени и фамилии его не помню. Что касается фотографической карточки, которую Вы мне предъявили, то лицо, изображенное на ней, мне совершенно неизвестно, это лицо меня никогда не посещало*. Револьвер «лепаж», который был найден в квартире при обыске, принадлежит отцу, и отец на держание этого револьвера имеет разрешение. Боевые патроны к пистолету «браунинг» принадлежали мне, но боевых патронов у меня в августе месяце не было, точно также у меня не было патронов от револьвера «велодог». Быть может, они оставались у меня с того времени, как я имел связь с революционными организациями. Быть может, у меня найдены и другие патроны того же происхождения. Солдатского штыка у меня никогда не было. Кулябко никогда мне револьвера не давал. Тот револьвер, из которого я стрелял в Столыпина, куплен мною в Берлине. И теперь я отказываюсь объяснить причины, побудившие меня после службы в охранном отделении, совершить убийство Столыпина. Когда я был в театре, у меня возникала мысль, что Кулябко учредил за мной наблюдение, но я убедился, что такого наблюдения не имеется. Револьвер, из которого я стрелял в Столыпина, все время находился у меня в правом кармане брюк и в пальто не был. В 1908 году на Подоле был арестована Михельсон Рахиль, а не Ида, причем в квартире была найдена лаборатория. По этому делу я знаю следующее: у меня находились в то время деньги Киевской группы анархистов, около 1000 рублей. По просьбе состоявшего в группе «Николая» я выдал ему около 100 рублей для организации лаборатории. Где будет находиться лаборатория и кто будет жить в нанятой для нее квартире, я не знал. Адрес лаборатории я нарочно старался не узнавать и сообщил только Кулябке, что где-то на Подоле затевают лабораторию. Фамилию Николая я охранному отделению сообщал, но в ликвидации этой группы я участия не принимал. Что касается бывших у меня денег, то отчет о них напечатан в № 4 «Бунтаря» . Продолжаю утверждать, что никаких соучастников у меня не было. Показание писал собственноручно. Более ничего добавить не имею.
Подлинный подписали: Дмитрий Богров и и. д. судебного следователя по особо важным делам Фененко.
Присутствовал товарищ прокурора Лашкарев.
С подлинным верно: секретарь при прокуроре Киевской судебной палаты Ковалев.

Примечания:

* Имеется в виду фотография А.У. Муравьева, застрелившегося (по официальной версии) 26 августа в Киевском охранном отделении.

ГА РФ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 1. Л. 49–50. Заверенная копия.
Опубл.: Архiви Украïни. 1990. № 2. С. 47–48.

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина