Поиск по документам XX века

Loading

Эмиграция

Эмиграция. Эта подшивка документов посвящена в перую очередь русской эмиграции. Трех волн. Всякой. Хотя преимущественно нас будут интересовать русские подданные, отправившиеся в Западную Европу. И самая важная для понимания произошедшего в начале XX века в России, конечно же, революционная эмиграция, из которой в 1917 году вернулись беглецы, в миг ставшие победителями страны, потерпевшей поражение в мировой войне. До сих пор не исследованы должным образом те центры, в которых русских эмигрантов учили революции. В Лонжюмо и на Капри. До сих пор неясно: где и у кого они научились так ловко захватывать власть, что аж до 37-го только тем и занимались, что друг у друга ее захватывали... пока почти все приехавшие из эмиграции обратно в нее не уехали, на Запад... кроме тех, разумеется, кто уехал в другие стороны - на Севера, в Сибирь, в лагеря... в лагерную пыль...

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 27 октября 1910 г.

Дорогая мама! Через 4 дня я покидаю Гамбург и возвращаюсь «домой» в Мюнхен. Сознаюсь, делаю это с большой неохотой, т.к. Гамбург мне страшно нравится. Меня здесь все привлекает: и характер города, и уклад жизни, и интернациональный состав населения, и в особенности исполинский гамбургский порт. От последняго с его тысячами всевозможных судов, стекающихся сюда со всех концов света, я прямо в восторге. По целым часам я пропадаю в гавани, наблюдая жизнь этого замечательнаго организма.

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 13 октября 1910 г.

А теперь к делу. Ты просишь написать о своих впечатлениях от Копенгагена и Магдебурга. Начну с Копенгагена. О самых дебатах, порядке дня и пр[очее] я писать ничего не буду, т.к. об этом ты можешь прочитать в моем отчете 1, помещенном в № 10 «Жизни для всех», который уже вышел или выходит на днях. Сообщу лишь в дополнение к отчету некоторыя личныя впечатления. В общем и целом конгресс представлял очень пеструю и интересную картину. Шутка сказать, представлены были 33 нации, каждая со своим языком, привычками, манерами и даже костюмами!

И.М. Майский - Е.М. Чемодановой. 6 октября 1910 г.

Ну, наконец-то, Пичужка, я покончил свои наиболее неотложныя работы и получил возможность поговорить с тобой толком. Так давно уж не говорил! Так давно, что даже не знаю с чего начать. Пожалуй, начну с ответов на* вопросы*, которые ты задаешь мне в конце письма, а там уж само собой придет и все остальное... Итак, ты спрашиваешь: что я делаю? Что впереди? Когда увидимся? Буду отвечать по порядку.

И.М. Майский - Е.М. Чемодановой. 8 сентября (26 августа) 1910 г.

Не знаю почему, но именно теперь, в этом маленьком датском приморском местечке, куда я на неделю уехал по окончании копенгагенскаго конгресса, воспоминания прошлаго с особенной силой обступили меня. Рядом с пансионом, в котором я остановился, начинается густой сосново-березовый лес и, когда я брожу по его дорогам и тропинкам, мне вспоминаются, как живые, те огромные подмосковные парки, в которых мы лет 10-15 тому назад с тобой бегали и гуляли.

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 26 (13) июня 1910 г.

Дорогой Тося! Наконец-то я могу, хотя и с сильным запозданием, ответить на твое последнее письмо 1. Все спешныя дела, отнимавшия у меня почти все время, кончены и 1 июля по н. ст., т.е. через 5 дней, я переезжаю на дачу. Буду жить в часе расстояния от Мюнхена около красиваго Starnbergersee (Валя должна его помнить - это по дороге в Kochel). Т[ак] к[ак] Ольга ко мне нынче не может приехать, то придется провести время в одиночестве: буду понемногу заниматься и писать, гулять и ходить в горы.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 25 марта 1910 г.

Дорогая мама! Большое спасибо тебе и за письмо и за присланныя карточки 1. Особенно понравился мне тот снимок, где изображены вы обе - ты и Туська, прямо трогательно: бабушка и внучка. Радуют меня также твои сообщения о Туськином здоровье. Ольга писала мне, с твоих слов, что Туська теперь почти не заикается — тем лучше, будем надеяться, что ея болезнь была временным и случайным явлением и пройдет, не оставив никакого следа. Как она говорит теперь? Когда будешь мне писать, не забудь сообщить о состоянии Туськинаго заикания. Собираюсь через 1 ½ месяца послать ей каких-нибудь подарков (оказия будет), напишите, что она особенно любит.

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 12 октября 1909 г.

Наконец-то, дорогой Тося, я пишу тебе письмо. Желание написать его было у меня давно, да все обстоятельства складывались неблагоприятно: то дачная идиллия не располагала к излияниям, то партейтаг мешал, то спешная работа. Только теперь я нашел возможность побеседовать с тобой обстоятельнее и ответить на все те вопросы, которые тебя интересуют.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 4 октября 1909 г.

Не сетуй на меня за долгое молчание: последния 3 недели я был очень занят и не имел возможности толком написать вам письмо. Сначала партейтаг и корреспонденции] с него 1 отнимали почти целые дни, потом нужно было собрать материал *для некоторых членов Гос[ударственной] Думы* 2 из области германскаго страхования рабочих, с этой работой я очень торопился, так как ее надо было кончить к 3-4 октября н[ового] ст[иля]. В результате не было почти ни минуты свободной. Только теперь я несколько освободился и пишу вам о себе.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 25 июля 1909 г.

Вот уже почти месяц, как мы живем на даче. Условия жизни здесь очень хороши: здоровый, чистый воздух, великолепныя горы, красивое озеро с купанием, сельская тишина и идиллия. Очень хорошия и интересныя прогулки в окрестности: недели 2 назад я ходил с Ольгой на вершину Herzogstand'a (1750 м), а дня три назад с Валей на поразительно красивое Walchensee. К сожалению, погода до сих пор мало благоприятствовала прогулкам: шли все больше дожди, и было холодно.

И.М. Майский - А.В. Пешехонову. 21 (8) мая 1909

Простите, что решаюсь Вас затруднить просьбой, ответить на один интересующий меня вопрос. Не согласилась ли бы редакция поместить на страницах «Русск[аго] Бог[атства]»1 следующие две вещи ( или одну) из них: 1) небольшую статью (не свыше ½ печ. листа) о моей встрече, впечатлениях и разговорах с П.С. Поливановым весной 1903 г. в Омске во время его побега за границу. В прошлом году я было сговорился с господином] Богучарским о помещении этой заметки в «Мин[увших] Год[ах]»2, но, как известно «Мин[увшия] Г[оды]» прекратились...

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 1 марта 1909 г.

Дорогой Тося! Имею к тебе, оказывается не одно, а два дела. Первое заключается в следующем. Один мой старый товарищ по Саратову Сергей Николаевич Брильянтов (тот самый человек, который привез Наталочке игрушки) предложил мне корреспондировать в московскую понедельничную газету «Столичная Молва» 1. Я посла[л] туда несколько корр[еспонденц]ий, 4 из них, правда в порядком изуродованном виде, были напечатаны, и за них я должен получить 37 руб., но никак до сих пор не могу получить этих* денег*.

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 21 января 1909 г.

Давно собирался ответить тебе, дорогой Тося, да все времени не было: в сутках только 24 часа, а работы бесконечно много. Ты спросишь, вероятно, что же я собственно делаю? Трудно на этот вопрос ответить в двух словах, однако постараюсь это покороче выяснить. Итак, во-первых, я посещаю университет и слушаю лекции Брентано. Далее я знакомлюсь с общественной и политической жизнью Германии вообще, с ея рабочим движением в частности.

И.М. Майский - И.И. Гоникбергу. 8 июля 1908 г.

...Дорога из России в Лозанну сошла вполне благополучно и интересно. Настроение в России теперь хмурое и унылое. Везде апатия, отсутствие и партийной и общественной работы, устремление в личную жизнь и самое скромное культуртрегерство *. Однако на этом унылом фоне вырисовываются и некоторыя положительныя явления. Самое важное из этих явлений - это глубокая перемена в психике масс и сравнение с дореволюционной эпохой. Масса страшно выросла умственно и духовно. Она получила известный вкус и к свободе и к организации и смотрит на господствующую в настоящее время реакцию как на временное и случайное явление.

Страницы

Подписка на Эмиграция