МИД СССР

Нашумевшие за последнее время вопросы о совместной декларации, конференции и т. д. я считаю отпавшими. Если не будет в ближайшее время какого-нибудь яркого случая германской агрессии, а его как будто не предвидится, то шум, поднятый вокруг аннексии Чехословакии и Клайпеды и германо-румынского соглашения, на время уляжется и мюнхенцы всех мастей снова войдут в свои права. В Англии как будто движение еще не улеглось, но Чемберлен и Саймон остаются. Из моих шифровок Вам должно быть ясно, что слухи об условиях, которые мы якобы поставили для подписания декларации, не соответствуют действительности. Мы, правда, для себя решили не подписывать ее без Польши, но на прямое предложение о декларации четырех мы дали прямой ответ о согласии {{* См. док. 215.}}. Никаких вопросов о подписании декларации трех или двух не получили и потому не считали нужным забегать вперед в определении своего отношения...

После того как ТАССу было передано сообщение, согласованное с Хадсоном и Сидсом, английское посольство получило распоряжение из Лондона не упоминать в коммюнике о политических разговорах. Англичане меня разыскивали весь вечер, но я был на даче и вернулся в город около полуночи. Я заявил англичанам, что сообщение ТАСС уже разослано в провинциальную печать и потому оно должно быть напечатано и в. столичной, но что можно еще задержать отправку за границу.

Советско-латвийский мирный договор от 11 августа 1920 г., а равно и договор о ненападении от 5 февраля 1932 г. имели своей презумпцией получение латвийским народом и сохранение им полного самостоятельного и независимого государственного существования как соответствующего воле латвийского народа. Из этой же презумпции Советское правительство исходило при досрочном введении в силу пакта Бриана — Келлога 93, при продлении на 10 лет договора о ненападении, а также при принятии на себя обязательств по Уставу Лиги наций. Латвийскому правительству известно, какие усилия Советское правительство делало в течение последних 15 лет для обеспечения ненарушимости границ Латвийской Республики, причем оно опять-таки руководствовалось той же презумпцией. Из сказанного следует, какое огромное значение Советское правительство неизменно придавало и придает сохранению полной независимости Латвийской, как и других Прибалтийских республик...

24 марта на заседании палаты Эттли предупредил Чемберлена, что 27 марта он поставит вопрос о ходе переговоров по декларации и ждет от премьера ответственного заявления как по данному вопросу, так и вообще относительно дальнейшего направления британской внешней политики. Сегодня утром Чемберлен пригласил Гринвуда. (Эттли лежит в инфлуэнце) и просил его отложить постановку вопроса.

Узнал от Корбена следующие подробности англо-французских переговоров в Лондоне. 1.Бонне настаивал на введении воинской повинности в Англии, без которой, по мнению французов, невозможна никакая серьезная политика по организации сопротивления агрессорам. Англичане — Галифакс и Чемберлен — по этому вопросу были довольно неопределенны: не отказываясь прямо и даже давая понять, что они за воинскую повинность, они тем не менее не обещали введения ее в непосредственном будущем.

Гжибовский пришел ко мне с весьма озабоченным видом. Он получил сообщение от польского посла в Лондоне, что мы поставили условием подписания декларации {{* См. док. 210.}} участие Польши, и спрашивал, соответствует ли это действительности. Я ответил, что условий мы не ставили, но что мы получили определенное предложение о подписании декларации от имени четырех государств, включая Польшу. Мы и ответили согласием подписать в числе четырех. Нас не спрашивали, подпишем ли мы без Польши или нет, и нам не приходилось на это отвечать. Я могу, однако, сказать послу, что мы придаем весьма большое значение участию Польши. Я спрашивал, дало ли польское правительство какой-либо ответ.