Лекция лауреата Нобелевской премии по литературе нигерийского писателя Воле Шойинки (выдержка). 8 декабря 1986 г.

Лекция лауреата Нобелевской премии по литературе нигерийского писателя Воле Шойинки (выдержка).

8 декабря 1986 г.

Недавнее прошлое должно определять свое настоящее.

Хорошим уроком для всего мира является способность черной расы прощать, которая, по моему мнению, имеет много общего с этическими нормами, порожденными мировоззрением черных и их аутентичными религиями, ни одна из которых так и не была уничтожена полностью распространившимися иностранными религиями с их скрытым этноцентризмом. За доверие, оказанное европейскому этнологу, неудовлетворенный жизнью расовый клеветник без стыда порочит, в бескомпромиссно нигилистической форме, наследие черной расы — Фробениус был таким общеизвестным грабителем, одним из длинной цепи европейских археологических налетчиков. Европейские музеи свидетельствуют об этой ненасытной жажде Европы; разочарования министров культуры стран Третьего мира и организаций типа ЮНЕСКО — постоянное доказательство целеустремленности, даже рецидивистского характера ваших уже ставших привычными получателей краденых товаров. Тем не менее, разве не удивительно, что Фробениуса сегодня все еще чтят в черных институтах, чтят черные лидеры и черные ученые? Что его юбилейные годовщины — это готовые предлоги для проведения интеллектуальных собраний и симпозиумов на Черном континенте, что его расовая снисходительность, нападки не смогли затмить его вклад в познание Африки, или ту роль, которую он сыграл в осознании феномена человеческой культуры и общества, даже несмотря на частые пробелы в его научных исследованиях?

Это все то же величие духа, которое одухотворяет нынешние взаимоотношения со стороны некогда колониальных стран, часть которых подвергалась самым жестоким формам поселенческого или плантационного колониализма, когда человеческая деградация, к которой вели жадность и эксплуатация, достигла такой степени извращения, что за неудачи в выполнении производственных норм расплачивались человеческими ушами, руками и носами. Народы, которые испытали страдания освободительных войн, чья земля покрыта телами невинных жертв и невоспетых мучеников, живут сейчас бок о бок со своими недавними поработителями, даже решают свои судьбы вместе с теми, кто четыре или пять лет назад вынуждал их быть свидетелями убийств их родных и близких. В дополнение к христианскому милосердию они готовы поделиться тем, что у них есть и участвовать в восстановлении разрушенного. Этот дух сотрудничества легко обесценить и отвергнуть как коварную уловку той особой категории лидеров, которые сразу же идут на компромиссы, чтобы гарантировать себе блестящие ботинки уходящих угнетателей. Нередко так и бывает. Но у нас есть и такие примеры, когда режимы, отвечая на чаяния своих народных масс на Черном континенте, принимают именно такую политическую философию. Но, в любом случае, последнее слово принадлежит самому народу, отношение которого определяет подлинную ценность любых наблюдений. Давайте просто согласимся, что такое наблюдение достойно внимания.

В конце концов, и сейчас есть страны, где память о господстве других рас остается такой яркой на протяжении двух столетий после освобождения, что там до сих пор требуют полного культурного, социального и политического возмещения от потомков этих недавних завоевателей. Я побывал в таких странах, чья жуткая история жизни под чужеземным господством заботливо сохраняется, как иконы для повседневного осознания, в памятниках в парках, в музеях и церквях, в документации, в деревянных статуэтках и фотогравюрах, выставленных под пуленепробиваемыми стеклами, но самое впечатляющее — это низведение оставшихся следов захватнических полчищ до пониженного статуса покорных чужестранцев, с ограниченными гражданскими правами, привилегиями и с социальным статусом едва выносимой маргинальности, что <...> проявляется в потупленных взорах, опущенных плечах и извинениях в тех редких столкновениях, когда общение с представителями недавно утвердившейся расы неизбежно. Да, я все это видел, и многое из этого описано и обсуждено на международных конференциях. Это не более справедливо, чем пожизненное проклятие отца своих детей вплоть до десятого и одиннадцатого поколений.

Встретившись с таким традициями, разжигавшими расовую и культурную гордость маргинальных и миноритарных народов, разум обращается к прошлому, к нашим собственным обществам, где причинные истории надолго остаются в памяти, где развалины прежде процветавших общин все еще убедительно обвиняют и где все еще поднимается дым с погоревших ухищрений расовой и колониальной близорукости. Тем не менее, улицы носят имена бывших угнетателей, их статуи и другие символы покорения по-прежнему украшают площади, сознание достаточно самоуверенных людей принимает их просто за украшения и места гнездования летучих мышей и голубей. И библиотеки остаются неочищенными, так что новые поколения свободно перелистывают книги Фробениуса, Юма, Гегеля или Монтескье и тому подобных без того, чтобы сначала увидеть на форзаце свежий штамп со словами: ОСТОРОЖНО! ЭТА КНИГА ОПАСНА ДЛЯ ВАШЕГО РАСОВОГО САМОУВАЖЕНИЯ. <...>

Публ. по: История Африки в документах, 1870-2000. В трех томах. Под общей редакцией Аполлона Давидсона. Том 3. Редактор Валентин Городнов. М., 2007. С. 69-71.

Цитируется по изд.: Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки / под. ред. А.С. Балезина, С.В. Мазова, И.И. Филатовой. – М., 2016, с. 572-574.