Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 20 марта 1939 г.

Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных дел СССР

20 марта 1939 г.

Обобщая имеющийся в моем распоряжении материал о политическом эффекте в Англии событий прошлой недели, могу сказать следующее: аннексия Чехословакии, несомненно, произвела громадное впечатление на все слои населения. Разочарование в Мюнхене и негодование против Германии всеобщее, вплоть до кругов, представляемых «Таймс». Политика «умиротворения» в сознании широчайших масс мертва. Случилось то, чего больше всего старался избежать Чемберлен: между Англией и Германией пролегла глубокая политическая и морально-психологическая борозда, которую заровнять будет нелегко. Какие-либо переговоры между Лондоном и Берлином в ближайшем будущем невозможны. Даже соглашение, только что заключенное между английскими и германскими промышленниками ⁷², которое английская сторона считает выгодным, фактически аннулировано.

В сильнейшей степени возросла тревога за будущее, и усилилось сознание необходимости коллективного отпора агрессорам. Отсюда довольно крутой поворот в сторону СССР. Мы здесь сейчас в большой моде, что проявляется в самых различных формах и по самым различным поводам. Одним из последствий этого является то, что в последние дни большое количество дипломатов, политиков, государственных деятелей хочет со мной видеться и разговаривать. В противоположность сентябрьским дням пресса сейчас старается раздувать всякие сведения о мощи СССР и его вооруженных силах. Сегодня, например, «Ивнинг стандарт» напечатала, что СССР имеет 18 млн обученных резервов и 40 тыс. самолетов. Таким образом, не подлежит сомнению, что антигерманская волна поднялась сейчас выше, чем когда бы то ни было до сих пор, и массовая тяга к сотрудничеству с СССР и к созданию блока мирных держав очень велика, однако было бы опасно переоценивать значение всех этих благоприятных показателей.

Во-первых, нынешние настроения могут постепенно спасть, особенно если в ближайшее время не последуют какие-либо новые акты агрессии со стороны Гитлера или Муссолини.

Во-вторых,— и это еще более важно — до тех пор пока Чемберлен остается во главе правительства, трудно ожидать каких-либо прочных и серьезных сдвигов во внешнеполитической линии Англии. Премьер, правда, потерпел полный крах в своей мюнхенской политике, и престижу его нанесен сильный удар, но в душе он, несомненно, и сейчас готов тянуть старую песню, и лишь давление общественного мнения мешает ему это сделать. Поэтому Чемберлен пока выжидает и лавирует. Весьма характерно, что в своих последних речах (в Бирмингеме 17-го и в парламенте 20 марта) он протестует против действий Гитлера, но не заявляет об окончании политики «умиротворения» и совершенно умалчивает о попытках консультации с нами. Чемберлен ни разу не произнес самого имени СССР. При первой возможности премьер, несомненно, постарается вернуться на старый, любезный его сердцу путь. Вот почему, пока Чемберлен остается главой правительства, нельзя верить в глубину сдвига в политике Англии и в серьезность ее намерений вести борьбу с агрессорами. Между тем, несмотря на полученный им удар, Чемберлен держится еще достаточно прочно в седле. После выступления в парламенте 15 марта положение его было пошатнулось, и 16 и 18 марта вопрос об отставке премьера и создании правительства широкой коалиции, включая лейбористов, стоял в порядке дня; однако речь Чемберлена в Бирмингеме опять значительно укрепила его положение, и вопрос о реконструкции кабинета пока снят с повестки дня. Конечно, не исключена возможность, что данный вопрос в недалеком будущем вновь станет актуальным, но мое общее впечатление сводится к тому, что даже и в этом случае шансы на уход Чемберлена не очень велики. Главная беда состоит в том, что лейбористская оппозиция на редкость худосочна и больше всего боится прийти к власти в такой трудный момент.

В конечном итоге нынешнюю «вражду» к Германии и «симпатии» к СССР приходится принимать очень осторожно в отношении их глубины и длительности ⁸².

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 9 — 11. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 258-260.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 207.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Примечания

^{72^} Во второй половине октября 1938 г., вскоре же после подписания мюнхен ского соглашения, представители английских правящих кругов начали осущест влять зондаж относительно возможности соглашения с Германией по экономическим вопросам, считая это важнейшим шагом к установлению политического сотрудничества между обеими странами. 17—18 октября 1938 г. германская экономическая делегация во главе с Рютером, находившаяся в Лондоне, вела по инициативе англичан секретные неофициальные переговоры в министерстве экономики Англии с целью изучения возможности увеличения немецкого экспорта в английские колонии. Во время беседы 18 октября 1938 г. главный экономический советник английского правительства Ф. Лейт-Росс выдвинул предложение о более широком сотрудничестве между четырьмя европейскими странами (Англия, Германия,

Франция, Италия) на основе плана П. Ван-Зееланда (см. прим. 15) (Akten zur deutschen auswärtigen Politik. 1918-1945. Ser. D. Bd. 4. S. 273-275).

В беседе с представителем Рейхсбанка Винке 6 ноября 1938 г. заведующий экономическим отделом Форин офиса Ф. Эштон-Гуэткин предложил рассмотреть возможность предоставления Германии крупных кредитов, а также заключить между германской и английской промышленностью соглашение о ценах и рынках, в частности соглашение об угле (ibid. S. 280—281).

В середине декабря 1938 г. президент Рейхсбанка Я. Шахт нанес визит управляющему Английским банком М. Норману. В своих беседах с министром торговли О. Стэнли, Лейт-Россом и другими представителями английской экономики Шахт выяснил, что его партнеры готовы пойти на экономические переговоры с Германией о расширении торговли, восстановлении свободы валютного обращения и т. д. (ibid. S. 303-304).

Одновременно в Лондоне начались переговоры между «Рейнско-Вестфальским угольным синдикатом» и «Угольной ассоциацией Великобритании». Они привели к подписанию 28 января 1939 г. соглашения о разграничении сфер интересов и единых ценах на уголь на рынках третьих стран (ibid. S. 343—344). Министр иностранных дел Англии лорд Галифакс, выступая 3 февраля 1939 г. в Гулле, приветствовал создание этого межгосударственного угольного картеля как «практический вклад в сотрудничество обеих стран и как обнадеживающий признак на будущее (Speeches on Foreign Policy by Viscount Halifax. London, 1940. P. 223). Чемберлен со своей стороны отметил в своей речи 22 февраля 1939 г., что сближение между Англией и Германией в области торговли «окажется лучшим и быстрейшим путем для достижения взаимопонимания между обеими странами».

15—16 марта 1939 г. в Дюссельдорфе состоялась конференция представителей «Федерации британской промышленности» и «Союза германской промышленности». Во время этой встречи промышленников двух стран было заключено соглашение, которое, по существу, представляло собой картельный договор о разделе мировых рынков между английскими и германскими монополиями (см. док. 186).

21 февраля 1939 г. в английской печати появилось сообщение о предстоящей поездке в Берлин министра торговли Англии О. Стэнли и министра внешней торговли Р. Хадсона. Однако захват гитлеровцами Чехословакии, вызвавший возмущение английской общественности, вынудил правительство Англии временно отказаться от переговоров с гитлеровской Германией. 15 марта 1939 г. Галифакс

Таким образом, не оправдалась надежда английских правящих кругов посредством экономического сотрудничества, в том числе заключения картельных соглашений, предоставления кредитов и т. д., достичь политического сговора с фашистскими агрессорами.

Летом 1939 г. правящие круги Англии предприняли новые попытки договориться с нацистской Германией.— 1—246, 276, 306.

^{82^} Оценивая внешнеполитический курс английского правительства, народный комиссар иностранных дел писал 20 марта 1939 г., что чехословацкие события, ультиматум Румынии, нарушение Германией мюнхенского соглашения сильно взбудоражили общественное мнение Англии и что эти факты широко используются лейбористской, либеральной и частью консервативной партии, не одобрявшими и раньше политики Чемберлена и предлагавшими сотрудничество с СССР. «Это еще не значит, что Чемберлен и его окружение и наиболее твердолобая часть консервативной партии прониклись уже убеждением в необходимости радикального изменения курса внешней политики.

Аннексия Чехословакии, наступление на Венгрию, Румынию и другие страны Юго-Востока полностью, укладываются в ту концепцию направления гитлеровской экспансии на восток, на которой базировалось мюнхенское соглашение. Чемберлен, однако,, не может говорить об этом открыто и должен в некоторой мере пойти навстречу общественному мнению, К тому же заигрывание с нами может помочь Чемберлену в дальнейших переговорах с Германией, делая последнюю более уступчивой».

«Надо полагать,— отмечалось в письме,— что всеми этими соображениями руководствовался Чемберлен, решившись посетить наше полпредство и послать к нам Хадсона. И то и другое ни к чему не обязывает, но зато в некоторой мере зажимает рот оппозиции» (АВП СССР, ф. 06, оп. 1, и. 2, д. И, л. 154—155). —1—306.