Из показаний зондерфюрера Отдела «С» сотрудника «Абвера» Марселя Цинк о сотрудничестве УПА с «Абвером». 6 ноября 1945 г.

Из показаний зондерфюрера Отдела «С» сотрудника «Абвера» Марселя Цинк о сотрудничестве УПА с «Абвером»

г. Фокшаны

6 ноября 1945 г.

Совершенно секретно

[...]» I

Когда мы стояли в с. Путятинце, командиром FAT II был назначен ст. л-т Kл03е. Я полагаю, что это была разведывательная команда 202 (FAK 202) III, от которой исходило указание, во всяком случае FAT стал интересоваться местной украинской молодежью. Старосте было объявлено, что молодые люди могут записываться добровольцами в FAT. Это было в июне месяце. Добровольцы должны были записываться у меня. Интересен тот факт, что действительно человек восемь или десять записались, но что уже на следующий день они опять приходили один за другим и просили, чтобы их опять вычеркнули из списка. Они это объяснили тем, что все их друзья поступают в СС дивизию «Галиция», и что они хотят быть вместе со своими друзьями и товарищами. Впоследствии мы узнали настоящую причину. Вся молодежь принадлежала к украинской повстанческой организации «УПА» (Украинская повстанческая армия) и подчинялась приказам этой организации. Я полагаю, что вообще все население этого села и, пожалуй, и соседних сел симпатизировало «УПА». «УПА» была заинтересована в том, чтобы ее молодежь получила хорошую военную подготовку и поэтому всем приказывала поступить в СС дивизию «Галиция».

-----

I. Не публикуются автобиография М. Цинка, общие сведения о военной разведке, контрразведке и организации диверсионной работы в немецкой армии, а также сведения о работе ФАТ 203.
II. См. док. №3.178.
III. Frontaufklarungs-Kommando — фронтовая разведывательная команда.

[791]

Когда я вернулся из второй пропагандной I поездки FAT 203, как раз был переведен в г. Унгвар (Ужгород). В этом городе характер деятельности FAT 203 принял совершенно новую форму.

*С уходом Кракова лопнул наш диверсионный II отдел. Его и не возобновили. Но уже в то время, когда мы еще стояли в Путятинце, было устроено что-то на-подобие этого, то есть специальный лагерь для украинцев III, которые в этом лагере обучались диверс[ионной] деятельности, снабжались одеждой, обувью, боеприпасами и прочим и в конце концов сбрасывались в советском тылу* IV. Этот лагерь находился в районе г. Стрый. Я в этом лагере ни разу не бывал и никого из тех людей не знаю.

Эти украинцы поступали туда под видом немецких добровольцев, но я уверен в том, что они это делали по секретному приказу военного управления УПА. Впоследствии это нам стало ясно, но тогда их никто в этом не подозревал. Но в один прекрасный день (в конце июня) 10 человек в этом лагере после окончания обучения, непосредственно перед полетом сбежало из этого лагеря, забрав с собою, что им для этого было выдано. Суть в том, что УПА, нуждаясь в подготовленных квалифицированных людях, для этого использовала все возможности и поэтому всовывала своих людей во все части и организации немецкой армии, которые по своей сути могли снабжать УПА материалом, подготовленными людьми.

Взаимоотношение между германской армией и УПА сперва были определенно враждебными. Их отряды - у нас их тогда официально называли бандами — нападали одинаково, как на русских, так и на нас. Они вели ожесточенную борьбу, как против КА, так и против германской армии. Если немцы не оказывали сопротивление, они их не убивали, но довольствовались тем, что отбирали у них одежду и боеприпасы, и, конечно, обувь, которую они особенно ценили. Они часто забирали и увозили с собою немецких офицеров. Немецкие части часто вступали в бой с частями УПА, причем и с той, и с другой стороны дрались с усердием.

По отношению к КА (согласно поступившим к нам сведениям), УПА часто действовала так, что проходящих мимо их расположений частей, не затрагивала и тоже довольствовалась тем, что отбирала оружие и боеприпасы, заявляя им при этом, что они не воюют против простого солдата-красноармейца. Но они нападали на проезжающие легковые машины, в которых сидели полковники и генералы и их забирали в плен, допрашивали и затем всех без исключения расстреливали. Летом 1944 г., однако, немецкая политика по отношению к УПА начала меняться. В Берлине начались какие-то переговоры с представителями УПА 241. Глава всего этого украинского движения в свое время был арестован немцами и находился в Берлине в заключении. Переговоры эти со стороны немцев велись вяло, и основное требование украинцев, освобождение БАНДЕРЫ, будущего главы самостийной Украины, немцами наотрез было отклонено. На второе требование украинцев — признание независимой и самостоятельной Украины - немцы отвечали неопределенно и уклончиво. Одним словом, дело

------

I. Так в документе.
II. Здесь и далее в документе каждый лист показаний заверен подписью М. Цинка.
III. Далее зачеркнуто «принадлежавших к УПА».
IV. Текст очерчен вертикальной чертой на полях.

[792]

вперед не продвигалось. На фронт поступали туманные указания, как относится к украинским бандам, с которыми немецкие части сталкивались все чаще и чаще. Бывали случаи, *что бандеровские банды численностью в 3000—5000 человек занимали* I целый лес в районе 1-й т[анковой] армии и объявляли, что тот, кто подойдет к этому лесу ближе, чем на 100 метров, будет расстрелян. На запросы у командующего фронтом, как относится к этому, командующий фронтом отвечал неопределенно, что штаб армии сам должен знать, как поступить. Командующий армии заявил командующему фронтом, что можно оцепить лес и уничтожить бандеровцев. Для этого он просит предоставить ему один корпус; или нужно было достигнуть какого-нибудь соглашения с бандеровцами, одно из двух, но так II дело продолжаться не может. Но какие-нибудь определенные указания или приказы так и не поступали. Украинцы так и продолжали отбирать у немцев оружие, нападали на транспорты и прочее, и прочее, а немцы реагировали на это по-разному. То сопротивлялись, то заключали какие-то местные перемирия, на основании которых друг друга не трогали. Случалось, что целые отряды украинцев в полном вооружении проходили по селам и населенным пунктам, а коменданты не знали, что им делать. Оказывать сопротивление, они в большинстве случаев вовсе не были в состоянии.

Наконец — насколько я помню, это было в августе - было достигнуто соглашение между германским правительством с одной стороны и представителями УПА с другой.

На основании этого соглашения, Бандера был освобожден из тюремного заключения, и с ним был заключен временный договор. На основании этого договора, Бандера был признан главою украинского самостийного движения, но самостоятельность будущей Украины со стороны Германии и теперь еще не была гарантирована. Соглашение было такого рода, что разрешение политических вопросов откладывается на будущее. В данный момент обе стороны приступают к обсуждению всех вопросов, касающихся совместной борьбы против большевиков. Было решено немедленно прекратить враждебные действия одной стороны против другой. Отобранные до сих пор у немцев насильственным путем боеприпасы, обмундирование, обувь, оружие и прочее были признаны собственностью УПА. УПА со своей стороны обязывалась прекратить самовольную конфискацию немецкого военного имущества. Затем уже были предоставлены зоны в районе объединенной армейской группы (Armeegruppe) Гейнрици (Heinrici), сост. из 1-й т[анковой] армии и 1-й венгерской армии 242. Эти зоны ей были предоставлены для расположений своих войск — название «банды» было изъято и слово «Upabande» было заменено словом «Upaeinheit» III и приказом по FAK, FAT, штабу армии и прочим было запрещено употреблять слово «банда». В зонах предоставленных УПА Германия отказывалась от права реквизиции, вербовки добровольцев и прочего, но украинцы, находящиеся уже на службе в немецких частях, могли оставаться на немецкой службе.

* Подробности организации так называемого украинского правительства я уже забыл, насколько я помню, в Берлине существовало одно политическое и одно военное управление украинского повстанческого движения, оба эти

-------

I. Текст подчеркнут карандашом.
II. Далее зачеркнуто «как оно есть».
III. «Upabande» — «банда УПА», и «Upaeinheit» — «подразделение УПА».

[793]

управления подчинялись какой-то высшей организации (УНРА?)* I. Во главе стоял Бандера. Военным представителем для германской армии был назначен д-р Орлов, богослов, окончивший университет в Вене, постоянным его местом жительства, если не ошибаюсь, был город Братислава. Дальше, на основании достигнутого соглашения, представителем германской армии для ведения совместной борьбы против Советского Союза был назначен командир FAK 202, капитан Кирн. Этим дело было централизировано. Всем остальным частям штабам армий и прочим было строго настрого запрещено вести какие бы то ни было самостоятельные переговоры с представителями УПА, заключать какие бы то ни было соглашения или договора, или проектировать какие-нибудь совместные задания без ведома ком[анды] 202. Точно такие же указания были даны подразделениям УПА со стороны д-р Орлова. Армия или дивизия имели право вступить в переговоры с частями УПА, с которыми они входили соприкосновение, только для урегулирования непосредственных вопросов, вытекающих из их состава. Таким образом, получилось, что вся работа организации совместной борьбы против Советского Союза велась со стороны УПА д-ром Орловым и со стороны германской армии кап[итаном] Кирном (FAK 202).

Район арм[ейской] гр[уппы]. Гейнрици был разделен на три зоны. В каждой зоне один FAT был назначен для работы с УПА. Кроме того, в каждой зоне в нескольких километрах от фронта были устроены опорные пункты, куда было откомандировано по одному унтер-офицеру из FAT с одним переводчиком. Со стороны УПА также в каждую зону был назначен один военный представитель, однако без права действовать самостоятельно. Он получал свои приказания непосредственно от д-ра Орлова. Кроме того при штабе 1-й Венгерской армии находились один представитель FAT 203 и один представитель УПА. Между прочим, мадьяры следили за развитием наших отношений с УПА с некоторым беспокойствием, так как УПА считала Закарпатскую Русь, которая была включена в состав Венгрии, территория, принадлежащей к будущей независимой Украине. Затем была установлена радиосвязь, во первых между FAK 202 и FAT 203, а затем и между FAK 202 и отрядами УПА, действующими в советском тылу. В Унгваре находился и FAT 116, то есть разведочный отряд. Тот уже до достигнутого соглашения поддерживал самостоятельные отношения с УПА. У него был опорный пункт на фронте, самостоятельная радиосвязь с опорным пунктом, они вели переговоры с представителями УПА и с их согласия пропускали украинских агентов, которые отчасти участвовали в УПА, через фронт. На основании достигнутого соглашения, командир FAK 202, им эта самостоятельная деятельность была запрещена, поскольку она касалась работы с УПА.

Затем в эту работу был включен FAT 209 под командованием капитана Назарека (возможно, что его фамилия была Лазарек) II. Д-р Орлов направлял туда группы украинцев и они там обучались диверсионной работе. По окончанию обучения они были направлены дальше по указанию д-ра Орлова. Д-р Орлов находился постоянно при FAK 202 в Кракове. Но он часто приезжал к нам и вообще много был в разъездах. Особенно часто он ездил в Братиславу и в Прешов. В Прешове в здании женской гимназии или женского института, находился один из центров УПА.

-----

I. Текст отчеркнут вертикальной чертой на полях.
II. См. приложения, док. № 10.

[794]

Главная работа FAT 203 заключались в переправу боеприпасов, которые к нам прибывали из Кракова, дальше в распоряжение УПА. Обыкновенно они отправлялись в зоны, предоставленные УПА. Место назначение боеприпасов нам всегда было указано представителями зон УПА; они же получали свои указания от д-ра Орлова, или же помощника д-ра Орлова — Винервальда. В кругах УПА он был знаком под именем Дор. Этот Дор или Винервальд являлся главным организатором (военным, не политическим) УПА в советском тылу.

Кроме УПА существовало еще одно украинское самостийное движение - это партия Мельника. Насколько я в состоянии охарактеризовать эти два движения, они, главным образом, отличались друг от друга тем, что УПА объединяла в своих рядах всю молодежь, ее руководители тоже выходили из украинских организаций молодежи. Партия Мельника наоборот объединяла в своих рядах более пожилых из умеренных представителей. Их руководители по большей части состояли из людей, вышедших из кругов бывших офицеров Австро-Венгерской монархии. И их конечная цель была самостийная Украина. В каких пунктах их программа отличалась от программы УПА, мне неизвестно. Насколько мне известно, в Берлине велись переговоры между обоими партиями, в конечном итоге которых движение Мельника признало Бандеру главой всего украинского движения.

В сентябре того же года состоялись переговоры между Бандерой и Власовым. Цель этих переговоров была привести эти две величины, так сказать, к общему знаменателю I. Насколько мне известно, в этих переговорах принимали участие и представители FAK 202. Во всяком случае эти переговоры увенчались успехом и соглашение между Власовым и Бандерой было достигнуто, а именно: Власов и Бандерой был признан главой всего антисоветского движения и борьбы против Советского Союза, за возобновление России и Украины, Кавказа и др. наций на территории Советского Союза, на новых началах при взаимном уважении - Власовым украинских интересов и наоборот. Окончательное решение политического положения Украины откладывается на послевоенное время. Ясно, что это было только временное решение вопроса, достигнуто с целью объединения своей силы для разгрома общего врага. Эти переговоры велись по германской инициативе, и это соглашение вероятно было достигнуто только под некоторым давлением со стороны германских представителей. От идеи самостийности Украины украинские политики не на секунду не думали отказаться.

*В FAK 202 ведение украинских дел (УПА) было поручено старшему государственному советнику (Oberregierungsrat) Фель. Он и был в постоянном контакте с д-ром Орловым и другими представителями УПА, которые очень часто приезжали в FAK 202. Фель в FAK служил в чине фельдфебеля* II.

В FAT 202 была устроена школа радистов специально для членов УПА. Эта школа было под управлением фельдфебеля, впоследствии лейтенанта Цандера. Кроме того был устроен специальный лагерь для УПА в Кудове. В этом лагере постоянно находилось 50-60 человек. Они были разделены на группы в 8-10 человек, *каждая группа стояла* III под начальством украинца-уписта. И там была устроена школа радистов. Весь лагерь находился под самостоятельным управ-лением офицеров УПА. Они обучали свои группы теоретически, выводили их

-----

I. Предложение отмечено на полях восклицательным знаком.
II. Текст подчеркнут фиолетовым карандашом.
III. Текст вписан над строкой.

 [795]

на тактические занятия в окрестности города, причем эти тактические занятия были приспособлены к тем заданиям, на которые эти люди были предусмотрены. Руководил этим лагерем оберфенрих 243 Росе из FAK 202, но он во внутренние дела этих групп не вмешивался. Он там сидел больше ради внешней дисциплины, урегулирование всех вопросов, связанных с местными властями и пр., и, конечно, для отправки групп по затребованию.

Главная задача этого лагеря состояла в обучении радистов. Эту работу делал немецкий унтер-офицер — радист. Между прочим, обучались и девушки. Эти радисты были предназначены работать в советском тылу. Отправлялись они в советский тыл на самолете группами в 8 человек и там сбрасывались парашютом. В каждой группе был один радист, остальные 7 человек служили исключительно боевой защитой этого радиста и были сбрасываемы с ним только в этом качестве. Связным между д-ром Орловым и этим лагерем был некий Бурлей — офицер УПА в чине майора. Вся эта команда была одета в словацкое обмундирование. Насколько мне известно, их в этой одежде и сбрасывали. Полеты состоялись с аэродрома г. Праги. Этим заведовал ст. лейт[енант] FAK 202 Рамин. Он заказывал самолеты, и он делал все нужные для полета приготовления. Обыкновенно он и сопровождал группы в полетах. Если все для отправки одной группы было приготовлено, то FAK 202 об этом сообщала по телефону, большей частью по радио в лагерь в Кудову и оберфенрих Росе отправлял группу в Прагу. В каком личном составе группы отправлялись, очередь групп, то есть какая *отправлялась* I сперва, какая позднее — зависело от указания Бурлея. Со стороны команды в это не вмешивались. Часто группе, отправленной в Прагу, приходилось ждать несколько дней, в таком случае эта группа оставалась на аэродроме и оттуда никуда не уходила, пока не состоялся полет. Свои задания эти группы получали от д-ра Орлова через посредство Бурлея. Для команды было важно создать с ними радиосвязь и получать точные информации о положении в советском тылу.

В сентябре в Унгваре работа шла лихорадочным темпом. Представители УПА приезжали и уезжали. Из Кракова прибывал один транспорт с оружием и боеприпасами за другим и был направлен дальше по указаниям Винервальда (Дор), который в это время почти постоянно находился у нас.

Эти боеприпасы и оружие отрядами УПА были переправлены по ту сторону фронта. Сам Винервальд дней через десять тоже должен был отправиться по ту сторону фронта. Другой выдающийся деятель и организатор УПА был некий Борис. Сам он был студентом Львовского университета, но в то время он со своими ближними жил в одном из окрестных сел Унгвара. Стройный, широкоплечий блондин с красивым овальным лицом и чрезвычайно энергичными чертами лица, он был один из более выдающихся типов украинских повстанцев. К нам он был назначен начальником зоны, но и он часто уезжал в Вену и Братиславу, оставляя у нас заместителя. В конце сентября он УПА был отправлен по ту сторону фронта с каким-то одиночным заданием. С ним тесно была связана одна украинская девушка, которая имела постоянное свое местожительство в Унгваре, и родственники которой жили в одном из окрестных сел г. Унгвары. По внешнему виду она была маленькая, стройная, очень проворная, с темными волосами и тонкими чертами лица. В период вражды между УПА и немцами она попала в руки СД, но хотя ее там били на допросе (ей выбили один зуб), она сво-

-----

I. Текст вписан над строкой.

 [796]

их друзей не выдала. Ее главная задача состояла в том - быть связной для УПА в Унгваре и окрестностях.

Дом, в котором был расположен FAK 202, находился на ул. Jokai Part, дом № 14 или 15. Дом этот находился во дворе. На верхнем этаже и напротив жили гражданские люди, которые и с Борисом и с этой девушкой были знакомы. Они вероятно и знают, где они вращались в самом городе Унгвар. Это особенно отно-сится к одному пожилому мадьяру, который жил над нами, часто заходил к нам, а также и бывал в одной квартире в Унгваре, где Борис и его друзья собирались. Эта квартира была занята одной украинкой, которая также принадлежала к УПА. В одном селе, несколько километров от Унгвара проживал, а возможно и сейчас еще проживает некий Мелник или д-р Мелник, в его доме часто собирались украинские сепаратисты. Мелник имел несколько совещаний с комендантом FAT 203 на счет организации всей молодежи этого села и еще других соседних населенных пунктов в борьбе против Советского Союза. Ему все члены УПА, которые бывали у нас в Унгваре, были хорошо знакомы, но он и его помощники, их там было еще несколько человек, как-то держались в стороне. Так как на основании соглашения с УПА мы не имели права работать с организациями, не признающими Бандеру главой украинского движения, старший лейтенант Klose спросил Мельника, действует ли он в согласованности с УПА или нет. Мельник мялся и избежал даже прямой ответ. Нам было более или менее ясно, что он принадлежал к партии д-ра Мельника (в Берлине). Так как в Берлине между Бандерой и Мельником было достигнуто соглашение, то сотрудничество с этим Мельником не было действием, направленным против УПА. Командир FAT 203 на всякий случай об этом заявил Борису. Мельнику затем было заявлено, что мы ему поможем при организации и вооружении всей молодежи (которая, между прочим, им уже была взята на учет), если только мы можем считаться с тем, что он действует в согласованности с УПА. Во всяком случае, организация этой молодежи была проведена, и она там же была отправлена поездом в одном из лагерей УПА.

Все нити германо-украинского повстанческого сотрудничества и совместной работы, как я уже сказал, были в руках командира FAK 202 Кирна. Он был в постоянном контакте с командующим фронтом Шернером с одной стороны и с центральным управлением УПА с другой. Кроме того, конечно, он поддерживал постоянную связь с Reichssieherheits-хауптамтом I в Берлине и с руководящими политическими кругами в Германии.

К концу лета 1944 г. зародился план — систематически отправлять маленькие боевые отряды в советский тыл, отряды, формированные не из русских или кавказцев, но из немцев. Каждый такой отряд должен был иметь с собою радиста и, таким образом, быть в состоянии исполнять двойные задания: шпионаж, то есть разведку и радиопередачу и боевые задания. Инициатором этого плана был майор Науманн, заместитель начальника в Reichssieherheitshauptamt. Одновременно, приблиз[ительно] Гиммлером, был издан приказ, что всякий немецкий солдат должен быть готовым по приказу отправляться и в советский тыл, чтобы воевать там, другими словами, что до сих пор было сделано исключительно добровольцами, теперь могло быть приказано любому солдату. Одновременно в тех местах, где обучали специалистов для FAT, им заявляли, что они все должны быть готовы по приказу спрыгивать и во вражеском тылу.

-----

I. Так в документе. Имеется в виду Главное управление имперской безопасности.  

[797]

Практически это, конечно, еще не проводилось, и для формировки первых отрядов люди пока что были по добровольному заявлению. Добровольцев не только подыскивали в рядах FAT или тому подобных частей, но и в обыкновенных дивизиях.

И все это дело было передано *в ведение* I FAK 202, и его командир капитан Кирн решил сорганизовать первый такой отряд сам и лично отправиться с ним в советский тыл. Он решил взять с собой радиста фельдфебеля Цандера из FAT 203, затем л[ейтенан]та Гейнира, унтер-офицера Брандевиде из FAT 203 и других, всего их было семь человек. Их план был пройти через фронт, приблизительно в районе недалеко от г. Хуста, где стояла 1 -я Венгерская армия. Все это дело было проведено и по той, и по этой стороне фронта. Для этого несколько человек УПА было отправлено по ту сторону фронта. Один из УПА должен был провести их через фронт, а там они уж должны были быть встречены одним из этой группы УПА, которая уже предварительно прошла раньше и проведена дальше вглубь советского тыла до села, которое уже было намечено предварительно. Там их опять должен был встретить другой представитель УПА и вести их дальше до следующего села и т.д.

Задачи этого первого отряда под командой самого командира FAK 202 не состояли в активной боевой или диверсионной деятельности. Они скорее состояли в следующем: проверять активность и мощь УПА в советском тылу, их организующие связи между отдельными зонами и районами и изучать все возможности действий последующих в будущем отрядов. Кроме того считались с тем, что появление самого кап[итана] Кирна в лагерях УПА на советской стороне, произвело на УПА некоторое впечатление.

Пройти через фронт им удалось без малейшего препятствия. По той стороне фронта их встретил молодой активист из рядов УПА некий Остап и провел их дальше вглубь советского тыла.

Они пробыли в советском тылу приблизительно 5—6 недель и за этот период времени могли убедиться, что связь УПА действительно действует хорошо, что в каждом без исключения селе были доверенные лица УПА, у которых они могли переночевать, которые были совершенно в курсе дела о передвижениях *частей* II КА.

Каждую ночь приходили и уходили связные, так что они не только знали численность находящихся в деревнях и населенных пунктах частей КА, но название этих частей, кто их командир, как долго они находятся на этом месте и прочее, и они немедленно узнавали малейшее изменение в этом отношении. В роли связных были использованы и старики, и женщины, и дети. Если какая-нибудь часть КА оставляла свое расположение, УПА наблюдала, в каком направлении она двигается и об этом немедленно с помощью связных сообщала об этом доверенным лицам тех сел, в направлении которых двигалась часть. Если эта часть останавливалась по дороге в каком-нибудь лесу, переночевала там, то это тоже стояло под наблюдением таких III связных.

*Таким образом отряд КИРНА продвигался все дальше и дальше вглубь тыла, ни разу не наталкиваясь на какую-нибудь часть Красной Армии* IV

-------

I. Слова вписаны над строкой.
II. Слова вписаны над строкой.
III. Слова вписаны над строкой.
IV. Текст очерчен вертикальной чертой на полях.

[798]

Часто их будили ночью и им заявляли, что нужно уйти сейчас, что через час или полтора прибудет часть КА. Им прикомандировали одного молодого человека, иногда и несколько, которые их вели по каким-нибудь только им знакомым дорожкам в другое село, где, по словам гида, они спокойно могли переночевать и даже находиться несколько дней.

Отряд добрался до окрестностей города Стрыя, поддерживая постоянную радио-связь с FAK 202. У них была всего одна стычка с советской частью, это когда у них иссякли батареи, они напали на отряд КА, который где-то поблизости I работал с радио.

Нападение это не увенчалось успехом. Отобрать батареи не удалось и лейтенант Гейнц был ранен в руку.

Иногда радиосвязь была прервана на 8-10 дней, что, конечно, в FAK дало повод к беспокойству. За это время арм[ейская] гр[уппа] Гейнрица под давлением КА принуждена была сделать область, где отряд КИРНА прошел через фронт и впоследствии отступления связь [с] УПА через фронт была прервана. Отряд Кирн оказался в неприятном положении. Путь обратно к своим ему был отрезан.

Тогда отряд Кирна с помощью УПА нашел место, пригодное для посадки самолета. По радио расположения этого места было сообщено в Reichssieherheitshauptamt, были установлены световые сигналы и через несколько дней на этом месте был сброшен пилот. Под его указанием с помощью 300 человека УПА был приготовлен маленький полевой аэродром. В условленный день расположение аэродрома было оцеплено крупным отрядом УПА, были поставлены световые сигналы и через некоторое время спустился самолет. В течение их пребывания в советском тылу к ним присоединилось еще 4 человека — немецкие солдаты, которые были отрезаны от своих частей и бродили в советском тылу. В один прием все эти 12 человек были увезены обратно в Краков. Все участники были награждены желтым крестом первой степени, а сам капитан Кирн — рыцарским крестом.

Важный результат этого предприятия заключался в том, что оно дало обширные и детальные сведения и опыт, на основании которого теперь уже решили систематически отправлять такие отряды в советский тыл, уже по определенному плану и с точными заданиями. Организация этого дела была поручена капитану Кирну.

Теперь мне еще раз приходится вернуться к деятельности в Унгваре.

Разведочную работу в Унгваре вел FAT 116. В FAT 116 много работали украинскими агентами, мужского и женского пола. Командиром этого FAT был старший лейтенант Гебалер. Офицер выше среднего роста, со светлыми волосами. Ему было приблизительно 40 лет. Человек он был флегматичный и для своей работы не особенно годился. Главным работником в этом отряде был его помощник Голлин — худощавый, юркий человек, среднего роста в чине ефрейтора, но он ходил только в штатской одежде. В его руках лежала вся агентурная работа. Он был знаком, можно сказать, со всем городом Унгвара. Этот отправлял агентов в советский тыл и работал с местным населением. Главным агентом был католический священник из окрестности Унгвара, который несколько раз в неделю приезжал к Голлину. Узнать его можно по его зубам, которые настолько плохи и некрасивы, что сейчас бросаются каждому в глаза. Человек он по-

-----

I. Слово вписано над строкой.

[799]

жилой, лет пятидесяти от роду с простоватым круглым лицом. Он, по словам Голлина, являлся самым полезным агентом FAT 116.

В августе к нам из ком[анды] 202 был прислан некий Симоненко. Симоненко в Кракове обратился к капитану Кирну с предложением создать противосоветский партизанский отряд. Он заявил, что он знает массу людей в Братиславе и других городах, которые готовы участвовать в этом деле.

Симоненко некоторое время пробыл у нас в FAT 203. Капитан Кирн его сперва хотел отправить в сов. тыл в сопровождении одного радиста и одного немца. Он на это согласился. Но дело до этого не дошло. В Унгвар прибыл некий граф Тун, командир самостоятельного отряда, действующего в Словакии против советских партизан (бывший командир FAT 204). Ст. л[ейтенан]т Клозе предложил ему взять Симоненко в свой отряд. Граф Тун предложил Симоненко помочь ему сорганизовать банду, которая под видом советской банды в Словакии действовала бы против советских партизан. Симоненко с восторгом согласился, и на другой день они вместе уехали*.

В первых числах ноября FAT 203 был переведен в Катау (Кошице). Наши кавказцы, между прочим, все время уже находились в районе этого города. Кавказский взвод за все это время, насколько я помню, на задание не выходил. Во всяком случае, мне об этом ничего конкретное неизвестно.

С тех пор как мы стали работать с украинцами, у меня в FAT стало мало работы. У меня и при капитане Рейнхардте не было определенной работы. Я был личным переводчиком и переводил, где что происходит. Я должен был просматривать всю литературу, которая прибывала для добровольцев распределять эти газеты. На утреннее построение я выходил вместе с капитаном и переводил добровольцам распределение службы. Я был переводчиком при всех его разговорах с Краковым. Я просматривал и сортировал трофейные документы, летучки, иногда письма. Если не было газет, я должен был беседовать с добровольцами, передавать им радиовещание о положении на фронте. С другой стороны, если добровольцам что-нибудь было нужно от капитана, они предварительно обращались ко мне, и я переводил капитану их желания.

О капитане Р. я могу сказать только хорошее. Он ни в коем случае не был фашистом. Характерны для него слова с которыми он встретил меня, когда я прибыл в FAT 203. Он тогда сказал: «Я надеюсь, что Вы ни один из тех, которые смотрят на русского как на раба, которого он может эксплуатировать и с которым он может обращаться как со скотиной. Если Вы принадлежите к той категории, то скажите сразу. Я во всяком случае считаю русских такими же людьми, как и я сам, и требую от своих подчиненных, чтобы они с русскими солдатами и с русским гражданским населением обращались корректно и вежливо». Он остался одним из лучших офицеров фронтовой разведки. Он во всех местах, где мы находились, он помогал местному населению, сколько было в его силах. Он ненавидел СС, и с его содействием или скорее по его инициативе много эсэсовцев было уличено в грабеже и передано военному суду. В мае 1944 г. он был назначен командиром FAT 206 на южном фронте и, к моему глубокому сожалению,. уехал от нас.

В июне к нам прибыл новый командир ст. л[ейтенан]т Клозе. Он также как и капитан Р. относился очень хорошо к русским, не допуская никакого унижения мирных жителей и не сделал ничего, что ему можно было ставить в упрек. И он недолюбливал СС, и его ни в коем случае нельзя назвать фашистом. Но мы как-то

[800]

сблизиться не могли. Он не знал, что начинать со мною, и я со своей стороны не особенно охотно подходил к нему I. Кап[итан] Р. передо мною никаких секретов не имел. Он меня брыл с собою, куда бы он не ездил, я присутствовал на всех его заседаниях и совещаниях. Я имел доступ ко всем документам, архивам и пр., и пр.

Поэтому я, ничего плохого не думая, и при ст. л[ейтенан]те Клозе заходил в канцелярию и просматривал входящие секретные документы.

В один прекрасный день он меня позвал в свою комнату и попросил меня в канцелярию больше не заходить и в будущем просматривать только те документы, которые он мне лично будет передавать. Он отменил утренние проверки, кроме того русских у нас почти и не оказалось больше. По-украински я не знаю. Д-р Орлов и Винервальд говорил по-немецки. Борис старался говорить так, чтобы я его мог понять. Я мог сговориться с ним и переводить его разговоры, но, во всяком случае, я не был украинским переводчиком. Результатом всего этого было, что я стал работать все более и более неохотно, и у меня постепенно возникло желание избавиться от всего этого. Я поэтому написал заявление, что в этом FAT для меня настоящей работы больше нет, что я себя здесь чувствую лишним, но что я в совершенстве владею английским языком и знаю французский язык и поэтому предлагаю дать мне какое-нибудь другое занятие. Я передал это заявление капитану Кирну, когда он был у нас. Когда FAT 203 был переведен в Кашау, я получил приказ явиться в Берлине в военном отделе Reichssieherheitshauptamt.

Пока я прибыл туда, прошло приблизительно 3 недели, так как мне пришлось ездить через всю Словакию, и в каждом городке просидишь по несколько дней, пока был составлен транспорт в направлении, которое мне пока было нужно. Когда я прибыл в Берлин, начальник отдела «Запад», у которого я должен был явиться II, оказался в отъезде. Я там ждал приблизительно неделю, так как его приезд не предвиделся пока, мне дали отпуск домой, и я уехал на 3 недели.

Когда я приехал опять, мне предложили участвовать в организации новых лагерей для военнопленных англичан и американцев на западе, так как считались с контрнаступлением немецких войск на западе и с большим наплывом военнопленных.

Мне этого не хотелось, но мне удалось использовать бюрократизм и медленность в этом учреждении для того, чтобы еще раз съездить домой. Когда я вернулся в Берлин вторично и, наконец, окончательно отказался от предложения работать в английских лагерях военнопленных, меня перевели в роту переводчиков в Берлин. Об этом узнал капитан Кирн, который недавно вернулся от своей экспедиции в советский тыл в «УПА», и сейчас же потребовал, чтобы это было отменено, и чтобы меня отправили обратно к нему.

Мой перевод в роту переводчиков был отменен, и меня направили в г. Колин в Чехии. В феврале я прибыл в Колин, там меня поместили в гостиницу Хрусикас приказом ожидать дальнейшие приказы. Это случилось потому, что FAK 202 как раз был в переезде в Великий Восек (8 км от Колина).

В начале марта прибыл один офицер и несколько унтер-офицеров. Они заняли помещение школы в Великом Восеке и через несколько дней вызвали и меня туда. Этот офицер, ст. л[ейтенан]т Шпербер, впоследствии капитан, по

------

I. Так в документе.
II. Так в документе.

[801]

гражданской профессии редактор газеты в каком-то маленьком городке в Северной Германии; в FAK он занимал место помощника начальника по вопросам личного состава. В работу FAK он совершенно не вмешивался. С ним мы в этой школе просидели еще дней десять без всякой работы, если не считать разгрузку нескольких вагонов с продовольствием и боеприпасами для FAK .

Наконец прибыли капитан Кирн и его сотрудники, и сразу же FAK заработал на полном ходу. Заработала школа радистов, заработало украинское отделение под управлением фельдфебеля Феля, польское отделение под управл. старика ст. л[ейтенан]та Вольфа и прочее, и прочее.

Когда капитан Кирн вернулся от своего задания в советский тыл, он оттуда забрал с собою на самолете и Остапа, того украинца, который, когда Кирн прошел через фронт, встретил его по той стороне фронта и провел его дальше вглубь советского тыла. Этого Остапа он назначил начальником украинского лагеря. Кроме того, при FAK 202 состояла так называемая «Техническая рота» под командой капитана Баума. На самом деле эта техническая рота была часть, состоящая из русских добровольцев. Эти добровольцы обучались там диверсионной работе и отправлялись в сов. тыл. Затем к FAK 202 была присоединена так называемая «хозяйственная школа Юг», которая на самом деле была точно такая же часть, как и «Техническая рота» с такими же задачами под командой русского офицера-летчика. И его часть, как и часть капитан Баума стояла где-то за городом, километров 10-15 от Великого Восека. Я его несколько раз видал в команде, но к глубокому моему сожалению, я его фамилию вспомнить не могу. Затем под командой FAK 202 был организован так называемый «Польский легион». Этот легион был сформирован из остатков «Армии Краева». Эта задача была поручена хауптштурмфюреру Фукс, эсэсовцу, который для этой цели был специально прикомандирован к FAK 202. Он водил этот легион чуть ли не по всей Германии.

В FAK этим делом заведовал ст. л[ейтенан]т ВОЛЬФ, старикашка из Львова, ко-торый там имел фабрику и агентурную торговлю. Он, кажется, изготовлял разные масла для накожных мазей (Нивеа и прочее). При репатриации немцев он переселился в Познань. Я был прикомандирован кап[итану] Шерберу (его за это время произвели в капитаны) в качестве помощика, так как мое пребывание в ком[анде] 202 считалось временным. Он взял меня в команду, потому что у него всегда была масса самых разных планов, и он брал FAK любого человека со знанием языков или с другой специальностью, и держал его в резерве с намерением, потом как-нибудь использовать его. Сейчас же после своего возвращения из советского тыла ему, на основании своего опыта, была поручена организация систематической отправки маленьких отрядов в советский тыл. Для этого был организован отряд «Шилль». Этот отряд находился в Рейнерце. Командиром этого отряда был лейтенант Мориц. Этот отряд состоял исключительно из добровольцев, набранных из самых разных частей. Они в группах от 5-8 человек проходили через фронт и действовали в советском тылу. Их задание была разведка и диверсионная работа. Каждая группа имела с собою радиста, и группа была в постоянной радиосвязи с FAK 202. Группа унтер-офицера Бандеры, например, побывала в советском тылу- 2 раза. Но сравнительно часто случалось, что группы больше не возвращались.

Об одной FAK 202 узнал определенно, что она была разбита русскими и уничтожена.

* Когда индустриальная область Силезии была занята КА, группы отряда Шилль были отправлены и туда. Там их задача была входить в связь с населением

[802]

и создавать опорные пункты для организации с задачами наподобие «Werwolf» 244 в тылу западного фронта* I.

По сообщениям работавших в этой области групп отряда Шилль, однако, оказалось, что население к таким попыткам относилась очень сдержанно и в большинстве случаев о таких вещах и слышать не хотело.

*Польский легион, численностью в 850 человек, под командой польского майора Ковальского(?) II в сопровождении хауптштурмфюрера Фоупса, был направлен в Вишау на местный полигон (км 60 от Брно). Меня послали туда, чтобы приготовить для них квартиры. Управлением полигона (а именно оберштабсинтендантом Гаас) легиону была предоставлена целая деревня, из которой население уже давно для нужд легиона было эвакуирована. Командующий полигоном в то время был генерал-майор Мюллер (с одной рукой). Он кое-что должен знать об этом польском легионе. На этом полигоне польский легион должен был пройти курс строевого обучения. Для этого был назначен *капитан Ганеманн* III от FAK 202 и 2—3 немецких унтер-офицера и один переводчик. Их фамилии я не помню. Я на полигоне остался всего несколько дней (от 15 или 16 марта до 18 или 19 того же месяца), пока все вопросы по отношению расположения и снабжения были урегулированы и сейчас же по прибытию капитана Ганнемана, я отбыл обратно в команду. Я видел всего человек 200 из этого легиона, которые прибыли на полигон еще до моего отъезда обратно в FAK 202.

Кроме того при FAK 202 находился еще один польский отряд, численностью в 85—100 человек под командой *зондерфюрера Вальтера* IV. Этот отряд был назначен для особых заданий в раме всеобщей деятельности польского легиона.

В первых числах апреля меня на некоторое время отправили в Кудову, заместитель ст. фенриха Россе, который должен был сопровождать в Прагу несколько групп украинцев, готовых к отправке в советский тыл к УПА V.

Я, как и Россе, за время моего пребывания в Кудове, в работу этого отряда не вмешивался. Моя работа состояла в следующем:

Следить за всеобщей дисциплиной и за порядком в расположении отряда, сопровождать их на ночных маршировках в окрестности города, чтобы не получились столкновения с местным населением или представителями власти, так как никто из них не говорил по-немецки, и т.д. За время моего пребывания в Кудове ничего интересного не произошло. Я с людьми не имел никакого контакта, я даже не знал их фамилий, но я за это время до некоторой степени сблизился с Остапом и с Бурлеем, так как мы всегда обедали и ужинали вместе. Иногда при бутылке вина мы разговаривали на политические темы. В этих разговорах и Бурлей, и Остап часто говорили о международном положении будущей самостоятельной Украины. Оба признавались в том, что у них ведутся переговоры и с Англией. Что в свое время туда была отправлена делегация. Я однажды спросил Остапа, правда ли, что УПА получает оружие и от Англии, посредством английских агентов. Остап на это усмехнулся и ответил: «Мы берем оружие от всех,

------

I. Текст подчеркнут простым карандашом и отчеркнут двойной вертикальной чертой. На полях против текста над двойной чертой имеется помета: «важно».
II. Фамилии подчеркнуты карандашом.
III. Текст подчеркнут карандашом.
IV. Текст подчеркнут карандашом.
V. Абзац отмечен на полях квадратной скобкой.

[803]

кто дает его. Почему не взять от Англии. Между прочим, мы заинтересованы в том, чтобы нас впоследствии признала не одна только Германия, но и Англия, и другие державы».

Впоследствии и в FAK 202 сам КИРН говорил о том, что в районах УПА в советском тылу работают и английские агенты. И д-р Орлов в разговоре с Фелем не отрицал этого. До конца апреля уже все группы были вызваны в Прагу, и я получил приказ вернуться в Великий Восек. * Когда я прибыл туда, это было, насколько я помню, *в последних числах апреля, оказалось, что исчезли уже все офицеры FAK 202, за исключением капитана Шперберга, моего непосредственного* I начальника, капитана Кирна и лейтенанта Цандера и нескольких унтер-офицеров. Остальные, забрав с собою крупную сумму денег (насколько мне известно, 300 тыс. долларов и припасы, боевые и продовольственные) ушли на какие-то таинственные задания в Бемервальд* II. Предварительно они все запаслись ложными документами, которые им были изготовлены в «9=Staffel».

Скажу несколько слов о «9=Staffel» III. Я точно не могу сказать, была она подчинена FAK 202 или [отделу] I «С» командующего фронтом. Ее работа состояла в изготовлении ложных документов. Работали там специалисты, русские для изготовления русских документов и немцы для изготовления немецких документов. От I «С» они получали точные сведения, какие вражеские части расположены на этом участке фронта, получали и трофейные печати, и документы, и изготовляли документы для агентов, которые отправлялись в сов. тыл. Например, добровольцы, отправленные через фронт от «Технической роты» капитана Баума. Они же там получали свои документы. Для немцев они изготовляли подложные солдатские книжки, цивильные паспорта («Kennkarten») с печатью любого города и правильными подписями, надлежащих полицейских] участков. Эта *«9=Staffel»* IV стояла под руководством *зондерфюрера Фета* V. Она помещалась в дворце км 18 от Великого Воссека (км 10 от Колина). Дворец этот когда-то принадлежал графу Туну, в чешское время какому-то австрийскому VI графу с чешским именем.

В последних числах апреля капитан Кирн и I «С» командующим] фронтом выработали следующие задании:

По данным, которые они получали, американские и русские войска в тех пунктах, в которых они встретились, будто бы еще нигде не установили прямую связь между собою, и у 1«С» создалось впечатление, что будто бы и американцы и русские избегают прямого контакта. Вот 1«С» потребовал от FAK 202 узнать, что за этим кроется.

Кап[итан] Кирн выработал следующий план:

Группа русских добровольцев, одетая в русскую форму и снабженная документами той части, которая находится напротив американской части, отправляется *к американским позициям и устроит якобы встречу русских с американца-

------

I. Текст подчеркнут карандашом.
II. Текст, выделенный *...* подчеркнут карандашом. Текст со слов «Когда я ...» до слов «...в Бемервальд» отчеркнут двойной вертикальной чертой на полях, над двойной чертой имеется помета: «важно».
III. Слово подчеркнуто карандашом.
IV. Слово подчеркнуто карандашом.
V. Текст подчеркнут карандашом.
VI. Слово подчеркнуто простым карандашом.

[804]

ми. *Они должны* I провести несколько часов вместе и в это время наблюдать, как американцы относятся к «русским». Фельдфебель, которому это дело было поручено, решил исполнить это задание, отправляясь к американцам в танке Т 34 и броневике. Место задания было км 60 к северу о Брно* II, базой из которой предприятие исходило — FAT 207. Фельдфебель отправился туда, *чтобы приготовить добровольцев и заготовить документы. Капитан Кирн заявил мне, что мне придется участвовать в этом задании в качестве английского переводчика. Одновременно я получил приказ отправиться к 1-й т[анковой] армии и привести оттуда русских добровольцев FAT 203. Я отправился в Мерши-Вейскирхен в штаб 1-й т[анковой] армии, и там мне заявили, что FAT 203 разбежался. Исчезли капитан Клозе и все его сотрудники, остались только один офицер и около 20 добровольцев. Я отправился в Гайнбухен, расположение FAT 203* III и, действительно, нашел там одного лейтенанта, нового, которого я раньше в FAT 203 никогда не видел и *осетино-азербайджанскую группу, то есть взвод. Лейтенант был в большей спешке избавиться от этого взвода IV. Он мне рассказал, что FAT 203 отправился в Бемервальд* V с заданием вести там партизанскую войну.

Он лично имел поручение передать мне добровольцев и с группой немецких унтер-офицеров отправиться туда же. Я лично полагаю, что все, что он мне говорил *про задания в Бемервальде пустые сказки* VI, что просто они утекли туда, чтобы сдаваться американцам и не сдаваться русским. Я на другое утро отправился с добровольцами обратно в Колин (это было 1-го мая), оставил их там под надзором «Frontleitstelle» 245 и отправился дальше в Великий Восек.

Решили передать этих добровольцев находящейся в Великих Восек хозяйственной части, так как FAK в них больше не нуждался. Мне сделали упрек, почему я их вообще привез, и спросили меня, почему я не догадался бросить их на какой-нибудь станции и исчезнуть. Затем решили часть этого взвода — человек 8 — использовать на это задание и их отправили в «9=Staffel» на изготовление документов. Но 5-го мая оказалось, что все это уже невозможно.

6-го мая все, что еще осталось от FAK 202, уехало в северо-западной направлении, чтобы там добраться до американских передовых частей. *Кап[итан] Кирн, л[ейтенант] Цандер и его спецгруппа, которая с Кирном и Цандером были в сов. тылу, да еще Остап с группой украинцев в 8-10 человек на машине отправились в Рейнерк* VII. У них было намерение опять пройти в советский тыл, и там с помощью УПА VIII продолжать войну против Сов. Союза. Настоящие планы кап[итана] Кирна мне неизвестны. Одно я знаю, что по инициативе I «С» штаба фронта, он в конце апреля, а может быть и в первых числах мая *был в контакте с американцами и с ними вел какие-то переговоры. Один раз это касалось целого ряда штабных помощниц* IХ, которых передали американцам. Так как Кирн блестяще говорил по-английски (он до войны долго скитался по Индии или Австралии, и Англии),

------

I. Текст вписан гад строкой. Текст подчеркнут карандашом.
II. Текст подчеркнут карандашом.
III. Текст подчеркнут карандашом.
IV. Так в документе.
V. Текст подчеркнут карандашом и отчеркнут вертикальной чертой на полях.
VI. Текст подчеркнут карандашом.
VII. Текст подчеркнут карандашом.
VIII. Слово подчеркнуто карандашом.
IX. Текст подчеркнут карандашом.

[805]

а также Цандер, то они оба все это проделывали без переводчика. Но это факт, что они часто по ночам уезжали, не говоря никому, куда и когда вернуться.

Мне дали приказ отправиться с добровольцами в г. Ейзенштейн и там ожидать дальнейшие приказы. Я выехал с ними 7-го или 8-го мая. Мне удалось доехать до Пизена, где я попал в американский плен. Там меня отделили от добровольцев, и я не знаю, где они впоследствии остались.

Что касается последнего задания, то, может быть, фельдфебель его выполнил. Я, во всяком случае, в нем не участвовал.

Этим я кончаю свою задачу. Я старался написать все честно и правильно. Так как я писал все я памяти и у меня никаких письменных данных нет и не было, многое забыто, и я не был в состоянии реконструировать факты. *Но я писал, что мог вспомнить с намерением этим дать интересные данные о работе немецкой разведки и с целью помочь раскрыть последние нити фашистского сопротивления. Я готов и в дальнейшем помочь своим знанием и этим отработать ту долю вины всего германского народа, которая падает и на меня, и этим участвовать во всеобщем стремлении создать прочную связь между Сов. Союзом и Германией, постоянную на взаимных интересах и взаимном доверии* I.

Марсель ЦИНК

РГВА. Ф. 451/П. On. 4. Д. 22. Л. 32—65. Подлинник. Рукопись. Машинописная копия.

-----

I. Текст подчеркнут красным карандашом. В конце абзаца стоит знак вопроса.

[806]

Здесь воспроизводится по изданию: Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Документы. В двух томах. Том 2. 1944-1945. С. 791-806. Док. № 3.193.

Комментарии

241. 3 июня 1944 г. во Львове состоялись переговоры на высшем уровне между представителями УПА и вермахта касательно возможного сотрудничества в военной сфере. УПА стремилась сохранить за собой право проводить обучение своих отрядов и осуществлять операции без немецкого вмешательства, требовала прекращения карательных операций против украинского населения, освобождения всех украинцев из концлагерей и тюрем. Возможное сотрудничество должно было сохраняться в секрете, чтобы советская пропаганда не могла этим воспользоваться (Косик В. Украiна i Нiмеччина у Другiй свiтовiй вйiнi. Париж — Нью-Йорк — Львiв, 1993. С. 431; см. также док. 3.17, 3.24, 3.26,3.47,3.142).

242. Во второй половине июля 1944 г. 1-я танковая и 1-я венгерская армии входили в состав группы армий «Северная Украина» и располагались в центральной и южной части Западной Украины. К концу августа 1944 г. обе армии, объединенные в армейскую группу «Хейнрици», отступили в Закарпатье и Словакию, а к концу декабря 1944 г. действовали на территории Словаки и.

243. Оберфенрих (нем. — oberfanrich) — старший фенрих — так называемое промежуточное воинское звание в вермахте, которое присваивалось кандидатам на получение офицерского звания. Фактически звание фенриха соответствовало званию фельдфебеля, а звание обер-фенриха — званию обер-фельдфебеля.

244. Вервольф (нем. — Werwolf, волколак, волк-оборотень) — немецкое ополчение для ведения партизанской войны в тылу наступающих войск противника, созданное в самом конце 1944 г. Оно также было задействовано при обороне городов. Формировалось из стариков и подростков в возрасте 14—16 лет. Ополченцы проходили краткий курс начальной военной подготовки, оказания медицинской помощи, использованию местности для ведения боевых действий, диверсионной тактике ведения боевых действий.

245. «Frontleitstelle» — фронтовой распределительный пункт.