Записка М.Ф.Шкирятова и В.С.Абакумова О П.С.Жемчужиной, 27 декабря 1948 г.

Товарищу Сталину И.В.

По Вашему поручению мы проверили имеющиеся материалы о т. Жемчужиной П.С. В результате опроса ряда вызванных лиц, а также объяснений Жемчужиной установлены следующие факты политически недостойного ее поведения.

После постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 августа и 24 октября 1939 года, которыми она была наказана и предупреждена за проявленную неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей с лицами, не внушающими политического доверия,4 Жемчужина не выполнила этого постановления и в дальнейшем продолжала вести знакомство с лицами, не заслуживающими политического доверия.

В течение продолжительного времени вокруг нее группировались еврейские националисты и она, пользуясь своим положением, покровительственно относилась к ним, являлась, по их заявлениям, советником и заступником их. Часть этих лиц, оказавшихся врагами народа, на очной ставке с Жемчужиной и в отдельных показаниях сообщили о близких взаимоотношениях ее с националистом Михоэлсом,5 который враждебно относился в советской власти.

На очной ставке с Жемчужиной 26 декабря с.г. бывший ответственный секретарь Еврейского антифашистского комитета Фефер И.С.6 заявил:

«Жемчужина интересовалась работой Еврейского антифашистского комитета и еврейского театра... Михоэлс говорил мне, что „у нас есть большой друг“ и называл имя Жемчужиной... Жемчужина вообще очень интересуется нашими делами: о жизни евреев в Советском Союзе и о делах Еврейского антифашистского комитета, спрашивала, не обижают ли нас. Характеризуя отношения Жемчужиной к евреям, а также свое мнение о ней, Михоэлс сказал: „Она хорошая еврейская дочь“... О Жемчужиной Михоэлс отзывался восторженно, заявляя, что она обаятельный человек, помогает, и с ней можно посоветоваться, по комитету и по театру».

Такое же заявление сделал на очной ставке с Жемчужиной бывший художественный руководитель Московского еврейского театра Зускин В.Л.7:

«Михоэлс говорил, что у Полины Семеновны с ним большие дружественные отношения. Мне известно, что когда у Михоэлса возникали трудности, то он обращался за помощью к Жемчужиной... Михоэлс часто встречался с Жемчужиной, звонил ей по телефону, встречался на приемах».

Такие же показания дал арестованный МГБ СССР Гринберг З.Г.,8 бывший член Еврейского антифашистского комитета:

«Обращаясь в Правительство с разного рода вопросами, Михоэлс, как он сам говорил среди близкого своего окружения, предварительно обсуждал эти вопроси с Жемчужиной и получал от нее необходимые советы и наставления... В результате всего этого, связь Михоэлса с Жемчужиной для нас, окружающих Михоэлса, имела важное значение, так как мы видели в Жемчужиной нашего заступника и покровителя».

Что действительно это так, подтверждается следующими фактами.

Первый факт. На основании опроса Фефера на очной ставке с Жемчужиной установлено, что через нее было передано подписанное Михоэлсом на имя товарища Молотова9 письмо о якобы допускаемых местными советскими органами, в особенности Украины, притеснениях евреев. В этом письме, как заявил Фефер, излагался также протест против распределения среди трудящихся других национальностей подарков, присылаемых в СССР еврейскими организациями Америки. За этим письмом Жемчужина посылала свою автомашину с нарочным на квартиру Михоэлса, это письмо было от него получено и доставлено ей, а затем Жемчужина передала его по назначению.10

Второй факт. В 1947 году, когда в партийных в советских органах имелись данные о политически вредной линии в работе Еврейского антифашистского комитета, Михоэлс и Фефер решили путем обращения в правительственные органы поставить вопрос об укреплении комитета. И на этот раз они прибегли к помощи Жемчужиной: Михоэлс связался по телефону с ней и она послала своего брата к Феферу в Еврейский антифашистский комитет, и письмо было передано ею в правительственные органы.11

Третий факт. В 1944 году, после возвращения Михоэлса и Фефера из командировки в Америку, они занялись составлением письма в Правительство, в котором выдвигали проект создания на территории Крыма еврейской республики. Эту свою националистическую затею, возникшую под влиянием еврейских реакционеров США, Михоэлс и Фефер решили продвинуть каким-либо путем через Жемчужину.12

Фефер по этому вопросу на очной ставке с ней заявил:

«Михоэлс говорил мне, что у нас есть большой друг и назвал имя Жемчужиной: „Я все-таки об этом посоветуюсь с ней, стоит ли лезть с таким вопросом сейчас или временно отложить“. Спустя два дня, Михоэлс мне позвонил и сказал, что он должен меня видеть. Я поехал к нему в театр и он сказал, что советовался о Жемчужиной и она положительно относится к этому проекту, считает реальным и советует взяться за этот вопрос».

Четвертый факт. При очной ставке Фефера и Зускина с Жемчужиной, а также показаниями Гринберга установлено, что Жемчужина в 1939 г. приняла непосредственное участие в ускорении разрешения вопроса о награждении артистов Еврейского театра и переводе его в театр союзного значения.

Вот что заявил Фефер:

«В 1939 году, когда театр праздновал двадцатилетие и Комитет по делам искусств подал ходатайство в Правительство о награждении работников театра, то получилась заминка. Тогда Михоэлс поехал к Жемчужиной просить ее содействия и она обещала оказать поддержку. В дальнейшем награды были получены. В этом помогла Жемчужина».

Зускин сообщил следующее:

«Переводу театра в категорию союзного значения помогла Полина Семеновна... Жемчужина бывала в театре и знала его нужды».

В дополнение к приведенным фактам о близкой связи Жемчужиной с Михоэлсом, следует отметить, что она вообще старалась всячески популяризировать его лично, а также путем докладов Михоэлса популяризировать круги американских евреев. Стремясь показать свою поддержку Михоэлсу, Жемчужина после возвращения его из Америки предоставила ему возможность выступить в клубе по месту ее работы с докладом об Америке. После смерти Михоэлса, – чем можно объяснить, как не особой ее близостью к Михоэлсу, – Жемчужина посетила театр, где был установлен его гроб. Ее посещение стало достоянием еврейских кругов, и по этому поводу говорили, что Жемчужина сожалеет о большой утрате. В этих кругах было широко известно, что она интересуется судьбой семьи Михоэлса, проявляет особую заботу, чтобы жена и дети не были покинуты.

При очных ставках с Жемчужиной также установлено, что, находясь у гроба Михоэлса в еврейском театре, в беседе с Зускиным она говорила, что Михоэлс убит. Зускин на очной ставке о своем разговоре с Жемчужиной заявил следующее:

«Вечером, 13 января 1948 года я стоял у гроба и принимал венки от всех организации и в это время увидел Полину Семеновну, поздоровался с ней и выразил ей печаль по поводу смерти Михоэлса. Во время беседы Полина Семеновна спрашивает: „Так вы думаете, что здесь было – несчастный случай или убийство?“ Я говорил: „На основании того, что мы получили сообщение от т. Иовчука,13 Михоэлс погиб в результате автомобильной катастрофы, его наши в 7 часов утра на улице, невдалеке от гостиницы“. А Полина Семеновна возразила мне и сказала: „Дело обстоит не так гладко, как это пытаются представить. Это убийство“… Из разговора с Жемчужиной, и, в частности, ее заявления о том, что Михоэлс убит, я сделал вывод, что смерть Михоэлса является результатом преднамеренного убийства».

Что действительно такой разговор Жемчужиной имел место, подтверждается и заявлением на очной ставке Фефера, которому Зускин в этот не день сообщил о своем разговоре с Жемчужиной:

«Первое, что она мне сказала, – сообщил Зускин, – „какой же этот мерзавец Храпченко,14 не мог послать другого человека в Минск вместо Михоэлса“. Потом, после паузы. Жемчужина покачала головой и говорит: „Это не случайная смерть, это не случайность. Его убили“. Я спросил у Зускина: „Кто убил?“. „Она не говорила кто“, – ответил Зускин. Ну, видимо, убили его специально. При этом он сказал такую фразу: „Не то обезглавили, не то голову сняли“. Такого же мнения и Жемчужина, - заключил Зускин. Я вновь спросил, кто же обвиняется в этом деле. Зускин ответил, что из разговора с Жемчужиной у него сложилось мнение, что речь шла о советских органах».

Подобное поведение Жемчужиной дало повод враждебным людям подтверждать распространяемые ими провокационные слухи о том, что Михоэлс был преднамеренно убит.

На очной ставке Фефер заявил также, что Жемчужина обещала оказать всяческую помощь в увековечении памяти Михоэлса:

«Зная, что Михоэлс поддерживал все время связь с Жемчужиной, советовался и что она доброжелательно к нему относилась, я решил позвонить Жемчужиной и просить ее помощи в продвижении вопроса об увековечении памяти Михоэлса. Дело в том, что среди артистов театра шли разговоры, почему до сих пор нет правительственного сообщения о смерти Михоэлса и увековечений его памяти, и это расценивалось как определенная линия в национальной политике к евреям… Жемчужина мне сказала, что „да, я вас помню“. Затем она сообщила: „Я только что из театра, только успела раздеться, я простояла в глубокой печали у стены в течение 40 минут, меня просили представители театра пойти в почетный караул, но я была так разбита и просто не могла идти. Такой замечательный, такой крупный человек, великий артист, друг“. Я продолжал, что я хочу побеспокоить по такому поводу, чтобы вы помогли в увековечении памяти Михоэлса. Она мне ответила: „Я все сделаю, все, что в моих силах“».

Недостойное поведение Жемчужиной, как члена партии, зашло настолько далеко, что она не только участвовала в похоронах Михоэлса, афишируя перед еврейскими кругами свое соболезнование этому человеку, политически враждебное лицо которого теперь достаточно изобличено, но и присутствовала на траурном богослужения в синагоге 14 марта 1945 года. Этот факт установлен заявлениями на очной ставке о Жемчужиной Фефера, Зускина и Слуцкого,15 которые ее лично видели в синагоге.

Приводим заявление Фефера:

«14 марта 1945 г. в синагоге было богослужение по погибшим евреям во второй мировой войне. Там было много народу, в том числе артист Рейзен,16 Хромченко,17 Утесов,18 были академики, профессора и даже генералы. Там же я видел Жемчужину с братом. И я был, сидел в 5 или 6 ряду, смотрел на амвон, женщинам по религиозному обычаю полагается сидеть наверху, но в исключительных случаях, когда речь идет о больших, весьма почетных людях, допускается отступление, и оно было допущено в отношении Жемчужиной. Я видел слева брата ее, полного человека, а с ним сидела Жемчужина».

Зускин но этому вопросу сообщил следующее:

«Во всем мире в этот день отмечался траур по шести миллионам погибших евреев. Мы получили в антифашистском комитете несколько приглашений и в синагоге я был и Фефер, стояли мы у барьерчика. Там я увидел Полину Семеновну, она сидела сбоку… Я увидел Полину Семеновну и поздоровался с ней».

На вопрос «Она ответила на ваше приветствие?» Зускин сказал: «Да, ответила».

Слуцкий, член «двадцатки» (руководства) синагоги, на очной ставке заявил:

«14 марта 1945 года был общееврейский траурный день по убитым и сожженным фашистами евреям. На этом богослужении присутствовало очень много народа. Синагога не могла вместить всех желающих, и поэтому толпы людей стояли на улице. Я, как один из распорядителей, следил за порядком. В вестибюле я увидел Жемчужину с двумя родственниками - женщиной и мужчиной, говорили, что женщина это ее сестра. Я направился к Жемчужиной и помог ей пройти в зал (их хотели направить наверх, где обычно находятся женщины). Она прошла в зал, ее усадили на амвоне».

На поставленный Слуцкому вопрос «Раньше вы знали Жемчужину, ошибиться не могли?» он ответил: «Да, я видел ее и раньше, до ее посещения синагоги. Я даже, помню, сказал: „Полина Семеновна, проходите“. И она пошла садиться со своими родственниками».

На очных ставках по всем вопросам мы неоднократно спрашивали Фефера, Зускина и Слуцкого, сообщают ли они правду, не оговаривают ли Жемчужину. Но каждый из них утверждал, что сообщает только то, что им известно. 19

Так, Зускин заявил: «Я утверждаю, и зачем мне это выдумывать, я к вам всегда хорошо относился». На вопрос о посещении Жемчужиной синагоги он сказал: «Многие присутствовавшие знали, что в синагоге на траурном богослужении находится Жемчужина».

Фефер на неоднократно поставленный ему вопрос говорил: «Мне никакого интереса нет говорить то, чего я не знаю. Я отвечаю за свои слова». На другой вопрос: «Вот вы теперь видите Жемчужину, – это то же лицо, что вы видели в синагоге?» – Фефер ответил: «Да, я не мог обознаться, действительно Жемчужина была в синагоге. И присутствующие в синагоге говорили, что вот сидит Жемчужина».

Как видно из вышеприведенных материалов, установлено, что Жемчужина П.С. вела себя политически недостойно.

В течение длительного времени она поддерживала знакомство с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовало передаче их политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы. Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, что способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза. Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Михоэлса дала повод националистам распространять провокационные слухи о насильственной его смерти. Игнорируя элементарные нормы поведения члена партии, участвовала в религиозном еврейском обряде в синагоге 14 марта 1945 года, и этот порочащий ее факт стал широким достоянием в еврейских религиозных кругах.

При выяснении всех этих фактов и на очных ставках Жемчужина вела себя не по партийному, крайне не искренно, и, несмотря на уличающие ее заявления Фефера и Зускина, всячески старалась отказываться от правдивых объяснений. В то же время Жемчужина признала свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для передачи в правительственные органы, устройство в одном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое участие в его похоронах.

В результате тщательной проверки и подтверждения всех фактов рядом лиц мы приходим к выводу, что имеется полное основание утверждать, что предъявленные ей обвинения соответствуют действительности.

Исходя из всех приведенных материалов, вносим предложение – Жемчужину П.С. исключить из партии. При этом прилагаем протоколы очных ставок с Фефером, Зускиным и Слуцким.20

М.Шкирятов

В.Абакумов

Разослано: тт. Сталину, Молотову, Маленкову,21 Кагановичу,22 Берия,23 Вознесенскому,24 Микояну,25 Булганину,26 Косыгину.27

РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6188. Л. 25-31. Копия.

Примечания:

1 Шкирятов М.Ф. (1883–1954) – партийный деятель. Вступил в партию в 1906 г. Член ЦК ВКП(б) с 1939 г. С 1939 по 1952 г. заместитель, а в 1952–1954 гг. председатель Комиссии (Комитета) партийного контроля при ЦК ВКП(б) – КПСС. В 1952–1953 гг. член Президиума ЦК КПСС. (В ХРОНОСе читайте статью Шкирятов Матвей Федорович)

2 Абакумов В.С. (1908–1954) – руководитель службы госбезопасности. В органах ОГПУ с 1932 г. В мае 1946 – июле 1951 г. министр государственной безопасности СССР. (В ХРОНОСе читайте статью Абакумов Виктор Семенович)

3 Жемчужина П.С. (наст. имя – Перл Карповская) (1897–1970) – жена члена политбюро ЦК ВКП(б) и министра иностранных дел СССР В.М. Молотова. В 1938–1948 гг. начальник Главного управления текстильно-галантерейной промышленности Наркомата (министерства) легкой промышленности РСФСР. (В ХРОНОСе читайте статью Жемчужина Полина Семеновна)

4 10 августа 1939 г. политбюро ЦК ВКП(б) постановило: «1. Признать , что т. Жемчужина проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей, в силу чего в окружении тов. Жемчужиной оказалось немало враждебных шпионских элементов, чем невольно облегчалась их шпионская работа. 2. Признать необходимым провести тщательную проверку всех материалов, касающихся т. Жемчужиной. 3. Предрешить освобождение т. Жемчужиной от поста наркома рыбной промышленности. Провести эту меру в порядке постепенности». В постановлении политбюро от 24 октября 1939 г. в частности говорилось: «1. Считать показания некоторых арестованных о причастности т. Жемчужиной к вредительской и шпионской работе, равно как и их заявления о необъективности ведения следствия клеветническими. […] 3. Освободить т. Жемчужину от поста наркома рыбной промышленности, поручив секретарям ЦК тт. Андрееву и Жданову подыскать работу Жемчужиной». По постановлению политбюро от 11 ноября 1939 г. Жемчужина была утверждена начальником Главного управления текстильно-галантерейной промышленности наркомата легкой промышленности РСФСР. На XVIII Всесоюзной конференции ВКП (б) (февраль 1941 г.) Жемчужина была исключена из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) «как не обеспечившая выполнение обязанностей кандидатов в члены ЦК ВКП(б)…» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 25. Л. 156; Оп. 3. Д. 1015. Л. 30–31; Д. 1016. Л. 33; Резолюции XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б). М., 1941. С. 21).

5 Михоэлс (Вовси) С.М. (1890–1948) – советский еврейский актер, театральный режиссер и общественный деятель. С 1929 по 1948 г. художественный руководитель Государственного еврейского театра (ГОСЕТ) в Москве, в 1942–1948 гг. председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). В январе 1948 г. убит по тайному приказу Сталина.

6 Фефер И.С. (1900–1952) – советский еврейский поэт и общественный деятель. В 1942–1948 гг. один из руководителей ЕАК (член его президиума, заместитель редактора газеты «Эйникайт»,исполнял обязанности ответственного секретаря ЕАК. Арестован госбезопасностью в декабре 1948 г. Казнен в августе 1952 г.

7 Зускин В.Л. (1899–1952) – советский еврейский актер. Член ЕАК, с января 1948 г. художественный руководитель ГОСЕТа. Арестован госбезопасностью в декабре 1948 г. Казнен в августе 1952 г.

8 Гринберг З.Г. (1889–1949) – государственный служащий и литературовед. Был членом ЕАК, в котором отвечал «за работу с интеллигенцией» и входил в историческую комиссию. Арестован в конце декабря 1947 г. Умер в тюрьме.

9 Молотов (Скрябин) В.М. (1890–1986) – советский государственный и партийный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК с 1926 по 1957 г. В 1939–1949 гг. нарком (министр) иностранных дел, с 1946 по 1953 г. заместитель председателя Совета министров СССР.

10 Речь идет о записке руководства ЕАК Молотову от 18 мая 1944 г. (Еврейский антифашистский комитет в СССР, 1941–1948. Документированная история / Ш.Редлих, Г.В.Костырченко. М.: Международные отношения, 1996. С. 116–118).

11 Имеется в виду записка Михоэлса и Фефера Молотову от 16 апреля 1947 г., в которой те просили принять их «для выяснения принципиальных вопросов, связанных с дальнейшей деятельностью ЕАК в зарубежных странах…» (РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1012. Л. 52).

12 Через Жемчужину 21 февраля 1944 г. была отправлена Молотову копия письма руководства ЕАК о Крыме, подлинник которого 15 февраля был направлен Сталину (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 246. Л. 169–172).

13 Иовчук М.Т. (1908–1990) – партийный функционер и философ. В 1944–1947 гг. заместитель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), в 1947–1949 гг. секретарь ЦК КП(б) Белоруссии по пропаганде и агитации.

14 Храпченко М.Б. (1904–1986) – литературовед и государственный чиновник. В 1939–1948 гг. председатель Комитета по делам искусств при СНК (СМ) СССР.
15 Слуцкий М.С. – в 1941–1948 гг. член правления московской религиозной еврейской общины («двадцатки»).

16 Рейзен М.О. (1895–1993) – оперный певец (бас), в 1930–1954 гг. солист Большого театра.

17 Хромченко С.М. (р. 1907) – оперный певец (тенор). В 1934–1957 гг. солист Большого театра.

18 Утесов (Вайсбейн) Л.О. (1895–1982) – эстрадный певец, актер. В 30–40-е годы руководил Театрализованным джазом (с 1947 г. Государственный эстрадный оркестр РСФСР).

19 Подчеркнуто в документе.

20 Не публикуются.

21 Маленков Г.М. (1902–1988) – советский партийный и государственный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК ВКП(б)–КПСС в 1946–1957 гг., секретарь ЦК в 1939–1946 и 1948 – 1953 гг.

22 Каганович Л.М. (1893–1991) – советский партийно-государственный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК ВКП(б)–КПСС в 1930–1957 гг. В 1947–1953 гг. заместитель председателя Совета министров СССР.

23 Берия Л.П. (1899–1953) – советский государственный деятель. Член политбюро(президиума) ЦК ВКП(б) КПСС в 1946–1953 гг. В 1946–1953 гг. заместитель председателя Совета министров СССР.

24 Вознесенский Н.А. (1903–1950) – советский государственный деятель. В 1947–1949 гг. член политбюро ЦК ВКП(б), в 1946–1949 гг. заместитель председателя Совета министров .СССР

25 Микоян А.И. (1895–1978) – советский государственный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК ВКП(б)–КПСС в 1935–1966 гг. В 1937–1955 гг. заместитель председателя СНК (Совета министров) СССР.

26 Булганин Н.А. (1895–1975) – советский государственный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК ВКП(б)–КПСС в 1948–1958 гг. В 1938–1941 и 1947–1953 гг. заместитель председателя СНК (СМ) СССР.

27 Косыгин А.Н. (1904–1980) – советский государственный деятель. Член политбюро (президиума) ЦК ВКП(б)–КПСС в 1948–1952 и 1960–1980 гг.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://www.idf.ru/