Е.М. Чемоданова - И.М. Майскому. 22 мая 1915 г.

И.М. ЛЯХОВЕЦКОМУ

Красновидово

22 мая 1915 В[ечер]
[Лондон]

Я уже с 5 мая пребываю в самом прекрасном лоне природы в 50 в[ерстах] от Москвы в Звенигородск[ом] уезде (так наз[ываемая] «Подмосковная Швейцария»). Горы и овраги, сосновые и березовые леса, пашни, луга, среди кот[орых] вьется лентой речка, черемуха, соловьи, коровы, овцы, полная картина русской деревни во всей ея красе. Но сейчас все это меня мало веселит и трогает. Дело в том, что мой ранний отъезд из Москвы, в самый разгар литературных и обществ[енных] работ, и даже некот[орых] личных дел, был в некот[ором] роде материнской жертвой: бабушка без меня не ехала, а держать детей в хорошую погоду в Москве - этого я на свою совесть не взяла и уехала. А думами и переживаньями я вся в Москве, там мои старые корни, а новых здесь еще не пустила. Впрочем, у меня есть одна ценная для жизни особенность, за кот[орую] меня еще в юности звали «Ванька-встанька», - приспособляемость организма к среде без всякой ломки со своей стороны, уменье всюду и всегда быстро находить точку приложения сил. Днем много вожусь сейчас с детьми, обшиваю их, гуляю, занимаюсь физич[еским] трудом на огороде,  *играю на рояле*, одним словом, заполняю все зимние пробелы, а вечером пишу письма, читаю и на днях начну заниматься. Так и пройдет лето; не очень, конечно, ярко, но во всяком случае даром не пропадет; а если я сделаю все работы, то дело и совсем хорошее будет. Теперь о моих литератур[ных] начинаньях. Вас смущают мои выступления по всем фронтам. Я сама понимаю, что многосторонних талантов нет и основное русло должно быть одно; и свое разбрасыванье считаю временным явлением - не нашла еще себя, не определилась. Хотя есть некот[орыя] угрожающие симптомы в моей натуре: и в личной жизни, и в обществ[енной] работе, и в своих вкусах и желаниях я страшно многосторонний человек (или разбросанный?). Всегда за многое берусь, многим интересуюсь, многое люблю, и всегда хочется весь мир объять и всю себя ему отдать. А ведь Богом не будешь, только к нему прилагаются эпитеты с приставкой «все», а простой смертный должен выбирать что-нибудь одно, иначе рискуешь* не создать ничего. Впрочем, одновременно я не пишу и публицистику, и беллетристику, и популяризацию, и т.п. У меня это все полосами и для каждаго жанра требуется совсем особое длительное настроение (на месяц, по крайней мере). Беллетристикой] и лирикой я занимаюсь только в эпохи усиления личных переживаний, когда отходишь от общественной работы, эпохи упадка, как я зову их. А в общем меня как будто больше удовлетворяет легкая публицистика, не научная, а скорее злободневная. Оган[овский] говорит, что я рожденный газетный писака (вообще говорят, что у меня бойкое и красочное перо). Да беда в том, что нет для меня газеты: для «Русск[их] ведомостей]» я недостаточно солидна ни именем, ни духовным багажом, а другая газеты не подходят мне по тону. Попала я было в «Защиту"1, она умерла через 3 месяца, потом в «Нашу Жизнь" 2, кот[орая] скончалась, не родившись. А в толстые журналы не гожусь, не люблю долго работать над одной темой. Сейчас пописываю в небольших еженед[ельных] журналах, то о реформе средн[ей] шк[олы], то о географич[еском] съезде, то о реформе средн[ей] школы, то о национ[альных] вопросах и т.п. На лето у меня 2 работы: кончить популярную брошюрку о национальных вопросах «Что нужно народам России» и написать тоже популярную брошюру о предстоящих европейск[их]* конгрессах 3 и вообще о международных конгрессах - тема занятная, ежели написать обо всех чаяниях и упованиях народных. Затем задумана у меня большая работа, интересная и единственная, где я действительно могу дать нечто ценное: книжка по вопросам внешк[ольнаго] образования - (обучение взрослых) - вопрос модный, боевой, опыт у меня большой и увлечение темой есть; а чувствую, что не хватит выдержки довести до конца, не знаю и приниматься ли. Сейчас мечтаю в июне поехать на съезд по внешк[ольному] образ[ованию] в Харькове с докладом, конечно, сплю и во сне вижу эту поездку; а говорю «мечтаю», пот[ому] что боюсь, бабушка не пустит.

Красновидово

24 мая. [Уже]

Очень тронута Вашим письмом 4 до такой степени, что чуть, было, не написала «дорогой» вместо «многоуважаемый». Выражаясь высоким стилем, почудилось мне в нем «сквозь видимый смех незримыя миру слезы» 5.

За долгия тысячелетия человек научился прикрывать самым сложным одеянием не только наготу тела, но еще глубже запрятал он, за семью замками запер душу свою, если только не совсем загнал ее в закоулок. Распускаем павлиний хвост, беззаботно щебечем, порхаем по самым высоким материям, а человеческую сущность свою, глубь души показать боимся. А вот в Вашем письме проглянуло что-то «человеческое - слишком человеческое». Боюсь, что не отвечу Вам в тон, не то настроение, а понять Вас все-таки поняла.

А моей яркости жизни поспешили, пожалуй, напрасно позавидовать, боюсь, что она сведется к огородным богатствам, да к пестроте штанишек и юбочек, которыя я шью сейчас неимоверное количество. День весь уходит на детвору, а вечер для занятий, но за 2* день 2* так разбивается настроение и спутывается нить мыслей, что к вечеру не скоро наладится, а сидеть до 3-4 часов ночи, как часто зимой делалось, грех теперь - надо за лето немного к норме подвести и душу и тело. Как видите «чайкой быстрокрылой» сейчас не полетишь, боюсь, что и до Харькова не долечу. До сих пор не решилась дома о своем намерении сказать, вряд ли отпустят. Вы, конечно, изумлены моими колебаниями? Надо Вам сказать, что у нас в доме процветает идеал матери-воспитательницы, а все остальное рассматривается как уклонение от этой основной обязанности. По сему дома отношение к мое[й] обществ[енной] и литературной работе в лучшем случае индифферентное, а чаще отрицательное, но зимой на меня рукой махают, как на человека сорвавшагося с цепи; ну а летом приходится искупать зимние грехи. Справедливо говоря, я совсем не плохая мать и отдаю детям и забот и времени не меньше, чем 3/4 матерей, но отдавать им все 24 часа в сутки (а наш семейный идеал не допускает к детям посторонних) не могу и не считаю себя вправе, раз уж Бог меня наделил еще кой-какими талантами. Вопрос получается весьма сложный.

Теперь о моих «успехах» и «подвигах». Получила ответ из «Русск[ой] Шк[олы]»6, что моя статья о съезде найдена весьма интересной и появится в ближайшем номере. Напечатала в «Русск[ой] Илл[юстрации]»7 чувствительную статью о министерских работах по реформе средней школы. Редактор, очевидно, растрогался до того, что приложил к ней без моего ведома большой портрет Игнатьева и получилась довольно забавная идиллия - я и министр, итого 10 р[уб]. 15 к[оп]. А в общем - свинство.

Ездила на 2 дня в Москву, присутствовала на докладе Огановскаго в Юридическом собрании о положении дела на Кавказск[ом] фронте и конечно держала полемическую речь, за кот[орую] удостоилась рукопожатия и комплимента от председателя, стараго адвоката (вспомнился блаженной памяти Браун). Опять на неск[олько] часов повеяло атмосферой съезда, и я расправила крылья. Должно быть, на том свете придется мне сковородки лизать языком, уж очень я люблю эту часть человеческаго тела и нигде так хорошо себя не чувствую, как в атмосфере слов. И так не хотелось уезжать назад в свою тихую пристань - знаете, если бы я была мужчиной, я бы круг- лыя сутки проводила в разных комиссиях, собраниях, редакциях в роли председателя, руководителя, докладчика, оппонента и т.п. А сейчас нельзя - семья мешает. Впрочем, грех говорить. Много радости и полноты бытия дают мне дети, и не так далеко то время, когда три детския кроватки были тем единственным алтарем, где радовалась, плакала и молилась душа моя. Когда мне было 15-16 л[ет], я решила, что мне необходимо жить 6-7 3*  раз для осуществления моих разнородных мечтаний, и только теперь я вижу, как я была права тогда. Ума не приложу, как мне вместить всю уйму планов и переживаний в единую жизнь, в 24 часа в сутки, в 365 дней в году? Боюсь, как бы не постигла меня участь мыльнаго пузыря - чем больше, чем красивее - тем скорее лопнет.

[Пичужка]

Примечания

* _ * Слова вписаны над строкой.

* Слово вписано над строкой.

2* Слово вписано вместо зачеркнутого – к вечеру.

3* Далее зачеркнуто – лет.

1. Очевидно, имелась в виду ежедневная газета «Защита» - орган Союза московских адвокатов, издававшаяся в Москве в 1914 г. (Библиография периодических изданий России. Л., 1959. Т. 2. С. 636).

2. «Наша жизнь» - еженедельная общественно-политическая газета, выходила в Москве в 1915 г. Выход газеты был приостановлен московским градоначальником за «вредное направление» (Там же. С. 416).

3. Данных о выходе брошюр Е.М. Чемодановой «Что нужно народам России» и о предстоящих европейских конгрессах не обнаружено.

4. Возможно, речь шла о письме И. Ляховецкого от 6 марта 1915 г. См. № 80.

5. Автор цитировал по памяти строки из поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души», которые звучат так: «И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно - несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы» (Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1996. С. 373).

6. «Русская школа» - ежемесячный общепедагогический журнал для школы и семьи, с 1907 г. - общепедагогический журнал для учителей и деятелей по народному образованию, издавался в С.-Петербурге в 1901-1916 гг. В первом номере журнала за 1916 г. в разделе «Разные известия и сообщения» была опубликована информация «Съезд деятелей по подготовке народных учителей», возможно, принадлежавшая перу Е.М. Чемодановой.

7. «Русская иллюстрация» - еженедельный иллюстрированный журнал, издавался в Москве в 1915 г. В журнале была опубликована статья Е.М. Чемодановой (Услаль) «Всюду жизнь» о работе Комиссии по реформе средней школы при Министерстве народного просвещения (1915. № 15).

Ф. 1702.0п. 4. Д. 779. Л. 36-40 об. Автограф.

Опубликовано в кн.: Иван Михайлович Майский. Избранная переписка с российскими корреспондентами. В двух книгах. Книга 1. 1900-1934. М., Наука, 2005. с. 126-129.