И.М. Майский - М.М. Литвинову. 19 апреля 1930 г.

Т[ОВ]. ЛИТВИНОВУ 1

[Гельсингфорс]

19 апреля 1930

[Москва]

ЛИЧНО

Многоуважаемый Максим Максимович,

Последние истории Дмитриевского и Соболева в Стокгольме ставят всех нас, заграничных работников, в чрезвычайно тяжелое положение. Они чрезвычайно роняют наш престиж за границей. За последние недели мне не раз приходилось ловить в глазах и поведении иностранцев, с которыми мы имеем дело, вопросительное восклицание или восклицательный вопрос: «А ну-ка, кто из этих мерзавцев завтра сбежит?» Вы легко себе представляете, как неприятно и мучительно в такой атмосфере работать. Начинаешь просто завидовать тем, кто работает в СССР. Но те же истории в еще большей степени роняют имя за-граничных работников в глазах партии. Над всеми заграничными работниками повисает какая-то тень сомнения, которую психологически легко объяснить после Беседовского, Дмитриевского, Соболева, Церера 2 и др. Это еще тяжелее, чем отношение иностранцев.

Я считаю, что нынешнее положение требует каких-то решительных мер, могущих разрядить все более сгущающуюся атмосферу. Я не берусь сейчас ука-зывать подробную программу этих мер (тем более, что я еще не вполне продумал данный вопрос), но все-таки хочу поделиться с Вами кой-какими мыслями, пришедшими мне в голову.

1. Прежде всего, нужно принять самые срочные меры к ликвидации того развала, который сейчас царит в Стокгольме. «По соседству» мы знаем в Гельсингфорсе довольно много о том, что там творится. Положение вкратце можно суммировать так. Т[ов]. Копп тяжело болен и, вероятно, еще долго не сможет заниматься делами. На него сейчас рассчитывать не приходится. Он лежит в больнице, ему запрещено читать газеты, и он, кажется, даже не знает о бегстве Соболева. Полпредством фактически управляет 3-й секретарь т[ов]. Аустрин. Часть полпредских служащих (машинистка, шофер) продолжают поддерживать связь с Дмитриевским. Развал аппарата настолько полный, что в этот раз никто из служащих не выехал даже встретить дипкурьеров. Значительное количество полпредских и торгпредских работников столуются и частью живут в каком-то полубелогвардейском пансионе, чуть ли не обедают за одним столом с белогвардейцами. В советской колонии сейчас - паника и разложение. Я не могу ручаться за все детали только что изложенного, но в основном картина соответствует действительности. Я полагаю, что нужно срочно и решительно действовать. Прежде всего, назначить в Стокгольм какого-либо «хозяина». Либо, например, возложить обязанности «хозяина» (в чине врид полпреда) на т[ов]. Богатина, либо прислать человека извне, из СССР или из какого-либо другого полпредства. Но только немедленно. Далее, придется, очевидно, произвести крупную смену в личном составе полпредского аппарата, послать «соседа», подтянуть землячество. Кстати, общественная жизнь советской колонии в Стокгольме все время была почти на точке замерзания. Люди жили так разбросанно и изолированно, что друг друга почти не знали. Сегодня из Гельсингфорса в Стокгольм, по распоряжению т[ов]. Ворошилова, уехал наш военный атташе т[ов]. Шнитман с миссией «уговорить» Соболева вернуться. Я отношусь очень скептически к возможности достигнуть тут каких-либо положительных результатов, но зато т[ов]. Шнитман сможет дать полную информацию обо всем происходящем в Стокгольме.

2. Необходимо в самом срочном порядке произвести партпроверку в Прибалтике и Скандинавии. С этим делом очень долго тянули. Даже сейчас неизвестно, когда в наши края выедет проверком. Было бы очень хорошо, если бы Вы нажали кнопки и добились срочного выезда комиссии.

3. Я думаю, что настало время, когда надо было бы произвести тщательный пересмотр всех наших работников заграницей (независимо от партпроверки) под углом зрения их пригодности для дальнейшей работы* в чужих странах. Я учитываю все стоящие тут на пути трудности. Я учитываю* недостаток кадров. И все-таки я полагаю, что НКИД следовало бы создать сейчас особо секретную и особо ответственную комиссию (с участием, по крайней мере, двух членов Коллегии и ответственного представителя ЦК), которая просмотрела бы одного за другим всех заграничных работников и со всей тщательностью отобрала бы из них тех, кот[орых] можно оставить за границей. Мне кажется, что для НКИД, как ведомства, было бы лучше самому выступить с такой инициативой, чем дожидаться, пока эта операция придет извне (а что она должна придти 2*, я ни минуты не сомневаюсь).

4. Самое серьезное внимание необходимо обратить на создание кадров наркоминдельских работников, но об этом я не стану сейчас много писать, ибо, насколько слышал, данная проблема в настоящий момент стоит в порядке дня НКИД.

5. Надо облегчить в смысле административном и материальном поездки заграничных работников в СССР, в особенности в отпуск. Это будет противодействовать тенденции к отрыву их от советской действительности.

6. Надо превратить БЗЯ в активное, авторитетное и действительно руководящее учреждение, которое может оказывать серьезное влияние на жизнь заграничных землячеств. В частности, важно ввести институт разъездных инструкторов БЗЯ, регулярно посещающих заграничные организации, контролирующих и инспирирующих их работу.

7. Непременно наладить более регулярный обмен между работниками НКИД и заграничных учреждений НКИД.

Весьма возможно, что значительная часть моих предложений уже запоздала (особенно, в первых трех пунктах) и соответственные меры уже приняты. Тем лучше. Но даже и в этом случае я не жалею о том, что послал Вам это письмо. Я глубоко болею за НКИД в связи со скандалами последнего времени, и я считаю своим долгом высказать свои соображения по данному поводу Вам, как высшему руководителю нашего ведомства. С товарищеским приветом

И. Майский

Примечания

* Далее забито одно слово.

2* Так в тексте.

1. Верх письма срезан.

2. На ноябрьском 1929 г. Пленуме ЦК ВКП (б) член ЦКК Ройзенман сообщал, что с конца 1928 г. 72 сотрудника советских заграничных учреждений (данные приводились по 10 странам) отказались вернуться в СССР. Среди них дело Беседовского из случаев «невозвращенства» было самым громким, оно неоднократно рассматривалось на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) (Кен О.Н., Рупасов А.И. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами. СПб., 2000. Ч. 1. С. 560). Подробнее см.: Генис В. Л. Невозвращенцы 1920-х - начала 30-х годов // Вопр. истории. 2000. № 1. Т. 46-63. См. также № 272.

Ф. 1702. Оп. 4. Д. 143. Л. 9-11. Отпуск машинописный.

Опубликовано в кн.: Иван Михайлович Майский. Избранная переписка с российскими корреспондентами. В двух книгах. Книга 1. 1900-1934. М., Наука, 2005. с. 361-363.