09. М. Горький - И.В. Сталину.

Дорогой Иосиф Виссарионович,

Пожалуйста, прочитайте прилагаемое письмо "Гуманистам"¹, в нем упоминается Ваше имя, если это почему-нибудь неудобно - вычеркните.

Как всегда - у меня к Вам просьба, суть ее такова:

в этом году исполнится 55 лет труда гениального садовода нашего, Мичурина²; ему уже 82 г., но он все еще бодр, работает во всю силу и сейчас занят "тренировкой" сои для того, чтоб приучить ее расти на севере. Его практические достижения в деле плодоводства имеют гораздо большее значение, чем работы американца Лютера Бербанка³, и вот уже десятки лет С.А.Ш.С. пользуются его работами в ущерб нам. Они еще в 912 г. предлагали ему 8 т. долл. в месяц с тем, чтоб он переехал в Америку, а как известно, капиталист знает цену денег. Общегосударственное значение трудов Мичурина очень хорошо понял и высоко оценил В<ладимир> Ильич⁴.

Я очень прошу Вас спешно двинуть дело издания трудов Мичурина, он, конечно, скоро умрет, а нужно, чтоб его рукописи изданы были при жизни его, чтоб он сам редактировал их⁵. Первый том его работы издавался преступно медленно - 3 года! Это похоже на вредительство. Наркомзем, как будто нарочно, уродливо сокращает сметы на содержание питомника Мичурина, сокращает, несмотря на распоряжения М. И. Калинина: "Дело по улучшению и расширению питомника надо провести в самом срочном порядке"⁶. Дело крупнейшего государственного значения.

По поводу 55-летнего юбилея хотят переименовать город Козлов в Мичуринск⁷ - какое практическое значение имеет эта словесность? Чепуха! А вот издать рукописи, по которым молодежь будет учиться работать, это - дело. Да и штат сотрудников Мичурина следовало бы увеличить, а то у него 35 ч<еловек> работают, кажется, на четырех сотнях гектаров. Двиньте это дело⁸, Иосиф Виссарионович, как двинули резец Игнатьева⁹!

Вчера возвратился из Неаполя, где провел три дня среди ударников, на "Абхазии". О том, как Неаполитанские власти приняли этот отличный, внушительный теплоход, с грузом весьма опасных пассажиров, Вы, разумеется, будете иметь подробные сообщения, я же скажу, что любезность наших "друго-врагов" очень удивила меня: ударникам был показан даже авиационный завод, где строят военные аэропланы. Вот как полезен бывает визит, сделанный вовремя! Я имею в виду, конечно, визит М. М. Литвинова¹⁰ в Милан.

Я пережил совершенно исключительный и потрясающий момент: видел, как беспартийные рабочие, пожилые, с многолетним трудовым стажем, подавали заявления о вступлении своем в партию. Было это до того торжественно и в то же время - просто, даже сурово, что у меня, от радости, чуть сердце не лопнуло; испытал эдакий, знаете, сердечный ожог, что ли!

Заявления подавали после доклада т. Курского о международном положении и наших отношениях с Италией - Германией - Турцией. Доклад был сделан кратко, ясно, по-большевистски крепко, и казалось, что Курский не только закрывает ворота перед интервентами, а еще и заколачивает их весьма длинными гвоздями. Сказано было достаточное количество солидных слов и по адресу вредителей.

И вот после этого из плотной массы трех сотен ударников раздались голоса: "В ответ интервентам и вредителям вступаю в партию, трудовой стаж 23 г.". И - пошло! Надо было видеть лица этих людей, глаза их! Момент огромного воспитательного значения. Нет сомнения, что по пути до Одессы этот взрыв классового самосознания еще повторится не один раз.

Римское полпредство работало до изнеможения; работал, собственно, т. Левин¹¹, ему удалось дешево устроить поездку ударников в Помпею, посещение музея, аквариума биологической станции, двух заводов. Неплохо осмотрели огромный город, побывали в кварталах бедноты и в конечном счете нашли, что "у нас лучше". Итальянцы отмечают серьезность, с которой наши ребята осматривали город. Печать называла ударников "туристами", но неаполитанцы знали, что это рабочие. Педагогическое значение таких поездок - совершенно бесспорно.

"Без дурака - не праздник". Роль дурака играл наш представитель ТАССа некто Збиневич¹². Я его встречал и раньше, в 28 г. - в Нижнем, в 29 - в Москве, он и тогда был уже глуп, хвастлив и вообще - неудачно сделан. Напрасно посылают таких людей за границу. Докладывая ударникам о положении рабочих Неаполя, он наврал, повысив заработную плату до 30 лир - 3 р. - в день, когда максимальная - 2 р. 40 к. и семейный тратит 14 лир только на хлеб; надо знать, что рабочие Италии женятся рано и, как правило, многосемейны. Вообще он - ничего не знает, оперирует официальными данными, и - Вы бы убрали его отсюда, он не только для Рима, а и для Чухломы едва ли годится. Он из тех людей, которые, чувствуя себя чужими в партии, играют в "левизну".

Беседуя с молодыми ударниками, я обнаружил весьма серьезный дефект политического их воспитания, дефект этот был известен мне и раньше. Суть его в том, что теория, даже у партийцев, висит в воздухе, - они не умеют наполнять ее конкретным, фактическим содержанием. Это - не их вина, а - вина воспитателей. Совершенно недопустимо, чтоб молодой партиец ставил такие вопросы:

"Есть ли в Италии король?", "Какая здесь рабочая пресса?", "Какие отношения между социалистами и фашистами?".

Я уже не говорю о курьезных вопросах такого рода: "Где теперь поп Гапон?", "Живет ли Леонид Андреев у Горького на Капри?", "Кто, после Воровского, полпредом в Швеции?". Это - скучно слышать.

Нам бы учебничек по истории роста и развития большевизма в условиях самодержавно-буржуазного государства¹³, т. е. опять-таки фактическую, бытовую историю партии, характер подпольной работы, жизнь в тюрьме и ссылке, взаимоотношения с меками¹⁴, эсерами, либералами и т. д. Для этого у нас есть огромный материал мемуаров.

Ну, ладно, хватит!

Письмо вышло длинным, устанете читать.

Замечательно, даже гениально, поставлен процесс вредителей. Я, разумеется, за "высшую меру"¹⁵, но, м. б., политически тактичнее будет оставить негодяев на земле в строгой изоляции. Возможно, что это оказало бы оздоровляющее действие на всех спецев и заткнуло глотки врагам, которые ждут случая поорать о зверстве большевиков. Но - разумеется - надобно создавать своих спецев, своих!

Сердечный мой привет Вам, дорогой товарищ.

Теперь, когда Сырцов¹⁶, Курс¹⁷ и Ко обнаружили истинную свою сущность, следовало бы восстановить в партии Зазубрина¹⁸, ведь это они травили его, они же испортили хороший журнал "Сибирские огни", высадив из него талантливых людей. Зазубрин - очень талантливый человек. И - честный.

2.XII.30.

Печатается по авторизованной машинописи (лл. 88 - 90). Фраза "Сердечный мой привет...", подписи и дата - автографы. На первом листе письма в правом верхнем углу резолюция Сталина: "Молотову, Кагановичу, Ворошилову, Калинину, Яковлеву, Орджоникидзе".

¹ Авторизованный машинописный экземпляр статьи хранится в АПРФ, ф. 45, оп. 1, д. 718, лл. 91 - 96. На первом листе вверху посередине Сталин написал простым карандашом: "Молотову, Кагановичу" и внес правку во фразе "...что в Союзе Советов единолично диктатурствует т. Иосиф Сталин...": слова "т. Иосиф Сталин" зачеркнул, а "единолично диктатурствует" исправил на "единоличная диктатура" (лл. 93, 94).

Статья Горького "Гуманистам" была впервые опубликована в "Правде" и "Известиях" 11 декабря 1930 года. Горький оправдывал казнь "сорока восьми преступников", "организаторов пищевого голода в СССР", как законное и справедливое "возмездие трудового народа". Он отказался сотрудничать в литературном издании "Интернационального союза писателей-демократов", объяснив это тем, что в руководстве союза находятся Генрих Манн и Альберт Эйнштейн, которые подписали протест немецкой Лиги защиты прав человека против бессудных расстрельных приговоров в СССР - в данном случае в связи с делом "Пищевого треста".

² Горький ошибся: в 1930 году селекционеру Ивану Владимировичу Мичурину (1855 - 1935) исполнилось 75 лет.

³ Бербанк Лютер (1849 - 1926) - американский селекционер, создал новые сорта плодовых, овощных, полевых и декоративных культур. О предпочтении мичуринских достижений работам Бербанка говорил профессор ботаники Вашингтонского сельскохозяйственного института Ф. Мейер, который в 1913 году передал Мичурину предложение департамента земледелия США продать коллекцию выведенных им новых сортов растений (но не "переехать в Америку", как пишет Горький), однако тот отказался (см.: Бахарев А. и Яковлев П. Иван Владимирович Мичурин. М. 1938, стр. 54).

⁴ Ленин в ноябре 1922 года поручил управделами Совнаркома РСФСР Н. П. Горбунову "направить распоряжение Тамбовскому губисполкому прислать доклад о работе и опытах И. В. Мичурина" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 701).

⁵ Первый том основного труда Мичурина "Итоги полувековых работ по выведению новых сортов плодовых растений" был издан в 1929 году, второй - в 1932-м. Оба тома вместе вышли в Москве в 1933 году. В 1934 году была издана книга Мичурина "Итоги шестидесятилетних работ".

⁶ 20 января 1930 года Мичурина посетил председатель ЦИК СССР М. И. Калинин, который, как напомнили в этой связи газеты, еще в 1923 году предлагал выделить средства на расширение питомника.

⁷ Город Козлов был переименован в Мичуринск 18 мая 1932 года.

⁸ 13 марта 1931 года вышло постановление Президиума ЦКК ВКП(б) и Коллегии Наркомата РКИ СССР "О питомнике имени И. В. Мичурина", положившее начало созданию плодопитомнического совхоза-сада площадью в 3,5 тысячи гектаров.

⁹ Игнатьев Александр Михайлович (1879 - 1936) - естествоиспытатель, автор ряда изобретений. Горький был знаком с Игнатьевым с 1906 года; в 1909 году последний гостил у него на Капри.

¹⁰ Литвинов Максим Максимович (1876 - 1951) - советский дипломат, в то время нарком иностранных дел СССР.

¹¹ Левин Е. С. (1893 - 1930) - с марта 1930 года первый секретарь полпредства СССР в Италии. 5 декабря этого же года в Риме застрелился.

¹² Вероятно, опечатка в машинописи: имеется в виду Павел Болеславович Зенькевич, журналист. Во всяком случае, в черновом автографе данного письма Сталину, находящемся в АГ, ПГ-рл 41-21-19, значится не "Збиневич", а "Зенькевич".

¹³ В письме от 5 января 1931 года критику А. К. Воронскому Горький также писал о необходимости издания книги "История большевика" или "Жизнь большевика" (см.: Арх. Г., т. 10, кн. 2, стр. 73).

¹⁴ То есть с меньшевиками.

¹⁵ В эти дни, 25 ноября - 7 декабря 1930 года, в Москве проходил процесс "Союза инженерных организаций ("Промышленной партии")", вокруг которого была развернута широкая пропагандистская кампания. На скамье подсудимых оказалась группа инженерно-технической интеллигенции: Л. Рамзин (руководитель "Промпартии"), И. Калинников, С. Куприянов, В. Ларичев, В. Очкин, К. Ситнин, А. Федотов, Н. Чарновский. Все подсудимые подтвердили предъявленные им обвинения в создании контрреволюционной организации.

После публикации обвинительного заключения в газетах печатались решения и заявления трудовых коллективов страны, ряда зарубежных рабочих и компартий с требованиями высшей меры по отношению к "вредителям". Верховный суд приговорил Куприянова, Ситнина, Очкина к десяти годам лишения свободы, остальных - к расстрелу. На следующий день (приговор был оглашен поздно ночью 7 декабря) Президиум ЦИК СССР принял постановление о "смягчении наказания": смертный приговор был заменен на десять лет заключения, десятилетний срок лишения свободы - на восьмилетний (см.: "Правда", 1930, 9 декабря). В 1936 году ЦИК СССР удовлетворил ходатайство осужденных по процессу "Промпартии" об амнистии.

¹⁶ Сырцов Сергей Иванович (1893 - 1938) - государственный и партийный деятель. С конца 1929 года открыто критиковал сталинскую экономическую политику (см.: "XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет", стр. 223 - 225). В октябре 1930 года на внеочередном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) выступил против руководства Сталина. Был исключен из состава ЦК ВКП(б), вскоре освобожден от должности председателя Совнаркома РСФСР, отправлен на хозяйственную работу на Урал. В 1937 году арестован, на процессе "Правотроцкистского антисоветского блока" фигурировал в числе заговорщиков (см.: "Судебный отчет по делу антисоветского "право-троцкистского блока". 2 - 13 марта 1938 г.". М. 1938, стр. 349 - 350). Во время следствия не подписал ни одно из предъявленных ему обвинений. Расстрелян (см.: Старков Б. Право-левые фракционеры. - В сб.: "Они не молчали". М. 1991, стр. 125 - 136).

¹⁷ Курс Александр Львович (1892 - 1939) - журналист, литературный критик; редактор газеты "Советская Сибирь" (Новосибирск, 1928 - 1929) и (со второго номера) журнала "Настоящее" (Новосибирск, февраль 1928 - январь 1930). Объединил вокруг журнала литературную группу "Настоящее". Горький назвал группу Курса "бессознательными вредителями <...> в области культуры" ("Рабочий класс должен воспитывать своих мастеров культуры". - "Известия", 1929, 25 июля; см. также статью Горького "О трате энергии" - там же, 1929, 15 сентября), на что "настоященцы" ответили резкой полемикой, заявив, что Горький "все чаще и чаще становится рупором и прикрытием для всей реакционной части советской литературы" (Журналист. Заграничная энергия М. Горького. - "Советская Сибирь", 1929, 22 сентября).

25 декабря 1929 года ЦК ВКП(б) принял постановление "О выступлении части сибирских литераторов и литературных организаций против Максима Горького", в результате чего группа "Настоящее" распалась (см. подробно: Бялик Б. О статье М. Горького "Все о том же". - В сб.: "Горький и его эпоха". Вып. 1. М. 1989, стр. 14 - 17; см. также письмо Горького Сталину от 8 января 1930 года - "Известия ЦК КПСС", 1989, N 7, стр. 215).

С начала 1930 года Курс работал в аппарате ЦК ВКП(б). Разделял взгляды Сырцова; в ноябре был исключен из партии за "двурушническую, антипартийную работу" ("Правда", 1930, 2 ноября).

¹⁸ Зазубрин Владимир Яковлевич (1895 - 1938) - прозаик, киносценарист, известен как автор романа "Два мира" (1921) о колчаковщине. С 1923 года секретарь журнала "Сибирские огни", в 1926 - 1928 годах - его главный редактор и руководитель Союза сибирских писателей. Местные пролеткультовцы резко критиковали журнал. В июне 1928 года бюро Сибкрайкома (секретарь С. И. Сырцов) приняло резолюцию о "серьезных идеологических ошибках журнала (в NN 1 и 2 за 1928 год)". Критике подверглись и статьи Зазубрина ("Резолюция бюро крайкома ВКП(б) о журнале "Сибирские огни"". - "Сибирские огни", 1928, N 4, стр. 225).

В 1928 году Зазубрин был отстранен от руководства журналом и Союзом сибирских писателей. Горький пригласил Зазубрина в Москву, где последний работал в Госиздате, журнале "Колхозник", над изданием "Истории гражданской войны". В 1937 году Зазубрин был арестован и погиб.