Поиск по документам XX века

Loading

Репрессии 30-50-х годов

Репрессиям против политических противников  в ходе борьбы за власть в СССР последние десятилетия в исследовательской и публицистической литературе даются самые противоречивые характеристики. В какой мере и против кого респрессии были оправданы и необходимы, когда стоял вопрос о сохранении суверенитета государства? В какой мере они исходили от местных обкомовских "царьков", стремившихся расправиться со своими личными недоброжелателями? В какой мере репрессии являлись намеренной провокацией со стороны русофобствующей партийно-советской номенклатуры, пришедшей к власти в результате революции и гражданской войны? На все эти вопросы даются разные отчеты. Вот как виделась проблема И.Сталину к тому моменту, когда наиболее массовые репрессии были закончены, а именно, в ноябре 1938 года:

 

"СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937-1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, пробравшихся в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и пр.

"Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие..."

Далее читайте статью Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия, 17 ноября 1938 года.

Далее читайте документы:

Гитлер – генералам Рейхсвера. 3 февраля 1933 г.

Внутри страны. Полное преобразование нынешних внутриполитических условий в Германии. Не терпеть никакой деятельности носителей мыслей, которые противоречат этой цели (пацифизм!) Кто не изменит своих взглядов, тот должен быть смят. Уничтожить марксизм с корнем Воспитание молодежи и всего народа в том смысле, что нас может спасти только борьба И перед этой идеей должно отступить все остальное (она воплощается в миллионах приверженцев национал-социалистского движения, которое будет расти). Всеми средствами сделать молодежь крепкой и закалить ее волю к борьбе Смертные приговоры за предательство государства и народа Жесточайшее авторитарное государственное руководство. Устранение раковой опухоли — демократии...

М. Горький – А.М. Макаренко. 30 января 1933 г.

Я, стороною, узнал, что Вы начинаете уставать и что Вам необходим отдых. Собственно говоря — мне самому пора бы догадаться о необходимости для Вас отдыха, ибо я, в некотором роде, шеф Ваш, кое-какие простые вещи должен сам понимать. 12 лет трудились Вы и результатам трудов нет цены. Да никто и не знает о них, и никто не будет знать, если Вы сами не расскажете. Огромнейшего значения и поразительно удачный педагогический эксперимент Ваш имеет мировое значение, на мой взгляд...

И.М. Майский - М.М. Литвинову. 26 января 1933 г.

Ввиду того, что в феврале месяце наши торговые переговоры, судя по всему, войдут в активную стадию, я хотел бы спросить у Вас некоторых советов и указаний по вопросу о методе ведения этих переговоров 2. Мой приблизительный план, который я здесь разработал, сводится примерно к следующему.

Из доклада невозвращенца П. Янишевского об операциях Госбанка СССР с золотом. Январь 1933 г.

С первого дня существования т.н. эмиссионного отдела Госбанка ни один член правления Госбанка, не говоря уже о простых начальниках отделов, не допускался в кладовую на Неглинном, где лежало золото и др. благородные металлы и ценности. Первый баланс Госбанка и его эмиссионного отдела, в актах которого значилось золота почти на миллиард золотых рублей, был составлен не на основании акта осмотра металлов и ценностей, а на основании простой записки от политбюро. Записка была напечатана на пишущей машинке и не имела ничьей подписи, но была снабжена красной буквой «Л», что обозначало тогда «Ленин». По обычаю, записку эту возвратили в политбюро...

А.В. Бурдуков - И.М. Майскому. 10 января 1933 г.

Очень благодарю Вас за память. Вперед всего, поздравляю Вас и глубокоуважаемую Агнию Александровну с Новым годом и желаю Вам всего, всего наилучшего. В настоящее время у нас каникулы до 15 / I . В это время пытаюсь писать отчет о поездке к калмыкам, но пишется плохо, нет душевного равновесия. До сих пор по-прежнему работаю в Вост[очном] институте], как будто все пока спокойно, можно полагать, что этот год проработаю? За дальнейшее уверенности нет.

С.Е. Чуцкаев - И.М. Майскому. 4 января 1933 г.

Не знаю, приходится ли Вам думать о Монголии - заниматься еще литературной работой. Но я чувствую, что если не напишу Вам по этому вопросу то новое, что получил, то никогда уже не расскажу вам этого. А м[ожет] б[ыть], все сие вам будет полезно. Прежде всего посылаю Вам письмо повстанцев 1, которое было выпущено уже после тех мер, о коих мы говорили с Вами. Как видите, очень характерно воспринят был поворот, произведенный в июне. Письмо относится, по-видимому, к июлю.

И.М. Майский - В.Д. Бонч-Бруевич. 3 января 1933 г.

По возвращении из отпуска в СССР я нашел в Лондоне Ваше письмо от 21 декабря 1933 г. за № 20722. Наведя необходимые справки, я выяснил, что материалы В.Г. Черткова были действительно сданы несколько времени назад в полпредство и в настоящее время здесь находятся. Перед отъездом в отпуск я дал распоряжение, чтобы в случае доставки таких материалов они были направлены в Ваш адрес в Москву (в момент моего отъезда материалы еще не были нам доставлены), но в связи с некоторым расстройством полпредского аппарата, вызванным отпускным периодом, это распоряжение своевременно не было приведено в исполнение. Приношу Вам за эту неаккуратность свое извинение.

А.С. Макаренко – М. Горькому. 1 января 1933 г.

Ваше письмо о моей книге — самое важное событие в моей жизни, к этим словам я ничего уже не могу прибавить, разве только то, что я просто не понимаю, как это можно иметь такую большую душу, как у Вас. А я о своем писании был очень плохого мнения. Писательский зуд просто оказался сильнее моей воли, а по доброй воле я не писал бы. Ваш отзыв перепутал все мои представления о собственных силах, теперь уже не знаю, что будет дальше. Впрочем, к писательской работе меня привлекает одно — мне кажется, что в нашей литературе (новой) о молодежи не пишут правдиво, а я очень хорошо знаю, какая это прелесть — молодежь, нужно об этой прелести рассказывать. Но это очень трудно, для этого нужен талант и еще... время...

А.М. Коллонтай - А.А. и И.М. Майским. Декабрь 1932 г.

Ваше письмецо меня очень порадовало - спасибо за память и милое, товарищеское приглашение 1. Если обстоятельства позволят - с радостью воспользуюсь. Я люблю Лондон. Много раз это время думала о вас, о том, как идет у вас трудный период приспособления к людям и быту. Уверена, что Агния Ал[ександровна] уже завоевала много симпатий, а Вам, Иван Михайлович, могу только от души пожелать, чтобы как можно скорее образовались те отношения, какие дают возможность работать продуктивно.

Из платформы "Союза марксистов-ленинцев" (группа Рютина).

Сталин, несомненно, войдет в историю, но его "знаменитость" будет знаменитостью Герострата. Ограниченный и хитрый, властолюбивый и мстительный, вероломный и завистливый, лицемерный и наглый, хвастливый и упрямый, - Хлестаков и Аракчеев, Нерон и граф Калиостро - такова идейно-политическая и духовная физиономия Сталина...

И.М. Майский - А.В. Бурдукову. 29 декабря 1932 г.

Давно собираюсь черкнуть Вам несколько слов, да все некогда было. Очень уж много в первые недели по приезде в Лондон было у меня всяких хлопот - этикетных, формальных, политических и всяких иных. Такова уж участь всякого полпреда, когда он приезжает на новое место. Но теперь я немножко разгрузился и могу вспомнить о личных знакомых и друзьях.

И.М. Майский - Б.Ф. Лебедеву. 23 декабря 1932 г.

Ваше письмо, хотя и с некоторым запозданием, но все-таки дошло до меня 1. Отвечаю я тоже с запозданием, ибо первое время по приезде был страшно занят всякими формальными и неформальными делами. Только сейчас я несколько освободился от первой страды и могу черкнуть Вам несколько слов.

И.М. Майский - М.М. Литвинову. 20 декабря 1932 г.

Торговые переговоры начинают понемногу разворачиваться, и сегодня я в письме к Н.Н. 1 подробно изложил сделанные англичанами предложения и мою оценку этих предложений. Я очень опасаюсь, что до получения вполне конкретных английских проектов у нас не захотят давать нам, лондонцам, инструкций. Убедительно просил бы Вас посодействовать тому, чтобы такие инструкции были все-таки даны уже сейчас. Пока я никак не могу нащупать линии нашего поведения, наших желаний и наших требований в обстановке уже денонсированного торгового соглашения.

М. Горький – А.М. Макаренко. 17 декабря 1932 г.

Вчера прочитал Вашу книжку «Марш 30-го года». Читал — с волнением и радостью, Вы очень хорошо изобразили коммуну и коммунаров. На каждой странице чувствуешь Вашу любовь к ребятам, непрерывную Вашу заботу о них и такое тонкое понимание детской души. Я Вас искренно поздравляю с этой книгой. Вероятно, немножко напишу о ней. Колонисты Куряжа не пишут мне. Не знаю о них ничего. Прискорбно, какие хорошие ребята были там...

М.М. Литвинов - И.М. Майскому. 15 декабря 1932 г.

Ко мне обратился здесь ирландский министр почт и телеграфов, сенатор Конноли, по поручению министра торговли, касательно торговых взаимоотношений. Из Москвы мне предложили как базу для переговоров наибольшее благоприятствование без каких-либо закупочных обязательств с нашей стороны. Было бы смешно предлагать теперь такую базу, кому бы то ни было, а тем менее Ирландии, бьющейся в тисках анг[лийского] экономического бойкота и ищущей путей для выравнивания своего торгового баланса.

Страницы

Подписка на Репрессии 30-50-х годов