Крупская

...Красивый голубой вечер спускался к мечтательному, приветливо-нарядному Женевскому озеру. Я ехала в Женеву. Мне хотелось повидать [Надежду Константиновну] Ленину (78) и вперед делалось холодновато при мысли, а ну как она меня окатит партийным презрением. И мысль, что ее, широкую и чуткую, тоже заразила сектантская озлобленность, пугала и тяготила. На меня уже пахнуло там, около Clarens (79), где равнодушно-гостеприимный уголок уже десятки лет укрывает беспокойных русских изгнанников, - пахнуло лихорадно-неуживчивой атмосферой этого изгнанничества. И это было тяжело, эгоистически тяжело, п[отому] ч[то] ведь это именно те люди, с кот[орыми] мне предстоит жить, быть может, всю жизнь...