Коллективизация

Коллективизация

Привела к перегибам

"Перегибы с массовой коллективизацией повлекли за собой статью «Головокружение от успехов», а «Головокружение от успехов» не только расширяло число виноватых, не только переводило все случившееся на совершенно иной уровень причинности, чем это можно было себе представить по масштабам случившегося, но и подталкивало людей вроде меня, далеких от понимания всех происходивших в деревне процессов, всей их сложности, к однозначному и полезному для авторитета Сталина решению: именно на том уровне, о котором он писал, и происходили эти ошибки. И если бы он не остановил, не спас от дальнейших ошибок, то они нарастали бы. Он выступал для нас в роли спасителя от ошибок..."

Константин Симонов.
Глазами человека моего поколения.
Размышления о И.В.Сталине.
(27 февраля 1979 года)

В чем суть коллективизации?

Это явление нельзя воспринимать в узких временных рамках. Эта жесткая, зачастую просто жестокая система преобразований земельных отношений вызревала не в одночасье. Десятилетиями складывалась такая экономическая, общественная, психологическая ситуация, из которой иного выхода уже не оставалось. Можно смело сказать, что к знаменитому своими рекордными свершениями 1913-му грядущая коллективизация стала неизбежной. Разрубить этот Гордиев узел пытался еще Петр Столыпин. Он первый в полной мере осознал глубину грозящей катастрофы, накануне которой оказалась Россия из-за неразрешенности (и, как выяснилось, неразрешимости при том политическом строе) земельного вопроса.

Россия динамично развивалась. Сельское население множилось и... само проедало все большую часть произведенного им продукта. Русский крестьянин - опора страны, ее кормилец, воин, встающий на защиту Родины, когда враг вторгается в пределы - все меньше сельхозпродукции выдавал на рынок, все больше сам перерабатывал и поглощал. В России впервые за тысячу лет с особой остротой проявилась такая беда как малоземелье. Крестьяне могли и хотели засеять больше земли. А больше-то ее уже не было. На этой проблеме спекулировали все так называемые "левые" партии. Взять всю землю (кабинетные, монастырские  и помещичьи земли) да поделить - примерно так, как булгаковский герой Шариков, также предлагали сделать в 1917 году левые эсеры, а следом за ними и большевики.

А Петр Столыпин еще в 1906 году с цифрами в руках объяснял депутатам Государственной Думы, что даже если взять все эти земли и поделить на всех русских крестьян, то все равно не хватит, малоземелье сохранится и год от года будет возрастать. Он разрабатывал программы переселения части жителей центральных губерний на восток, на освоение новых земель. Он вынашивал целый комплекс преобразований, которые, похоже, не нравились никому из тогдашних политиков, ни правым, ни левым. Революционные партии, включая кадетов, боялись, что разрешение этого коренного противоречия навсегда лишит их возможности прийти на волне смуты к власти. Помещики, заложившие свои владения и проигрывающие вырученные деньги в европейских казино, не желали уступать ни пяди (и потеряли в конце концов все!). Чиновная братия не сознавала всей серьезности угрозы. Окружение царя видело в премьере-реформаторе не спасителя страны, а только зарвавшегося карьериста (каковым Столыпин никогда не был). И после смерти Петра Аркадьевича в 1911 году уже никто не пытался решать главную проблему России, которая все нарастала, пока не вылилась в погромы усадеб и в революцию, в которой главной ударной силой был солдат - крестьянин, одетый в шинель.

Дележ помещичьих земель и убыль населения из-за двух кровопролитных войн на время сняли остроту проблемы. Однако уже к концу 20-х годов выяснилось, что сельскохозяйственных продуктов и сырья для растущей промышленности не хватает. Легко было демагогам заявлять: "Землю - крестьянам!". А дальше-то что? Международная обстановка вынуждала власть, теперь уже советскую, форсировать индустриализацию страны. А за счет чего это делать? Ограбили церкви - на содранное с окладов икон золото купили за границей станки. Но этого явно недостаточно. Надо кормить рабочих, брошенных на строительство промышленных гигантов, для которых покупалось это заграничное оборудование. А чем кормить-то? И вот в недрах молодой партийной бюрократии рождается решение - окончательное, которое обжалованию не подлежит - отобрать у крестьянства его продукцию, так как все равно не на что у него купить. Тем более, что из-за возрастания сельского населения никто ничего продавать на сторону не особенно и хочет (зачем продавать? Самим сгодится!).

И тогда XV съезд ВКП(б) (проходил со 2 по 19 декабря 1927 года) выработал программу коллективизации сельского хозяйства. Партия отдала приказ - шестеренки отлаженного к этому времени бюрократического механизма сцепляются и начинают перемалывать судьбы миллионов крестьян, нисколько не виновных в том, что за послереволюционное десятилетие народились миллионами на просторах своей Родины, трудились, не разгибаясь, и хотели есть, хотели жить.

А в ноябре 1929 года состоялся пленум ЦК ВКП(б), провозгласивший курс на ускоренную коллективизацию. Решено было не допускать «проникновения» кулаков в колхозы, то есть исключить из производственной сферы наиболее умелых, трудолюбивых крестьян (об их последующем физическом уничтожении вслух еще не говорилось). Одновременно было заявлено, что ранее обещанная помощь государства создаваемым колхозам – на чем во многом строилась агитация за вступление в коллективные хозяйства – будет оказана в гораздо меньших объемах «из-за недостатка средств». Пленум также постановил создать новый административный орган, который бы стал ударной силой в проведении коллективизации, – наркомат земледелия. Во главе его был поставлен бывший заведующий агитпропом ЦК Я.А. Яковлев (Эпштейн), почему-то слывший в партийных кругах знатоком крестьянской психологии. И еще в деревню было решено послать из крупных городов 25 тысяч рабочих-коммунистов, считавшихся носителями передового пролетарского мировоззрения, – как пособников партии в сокрушении традиционной крестьянской России. Участников этой кампании стали называть «двадцатипятитысячниками». Часть из них прижилась в деревне, став, как правило, председателями колхозов, а для многих из них это стало лишь этапом в дальнейшем продвижении по ступеням партийной карьеры.

Официальный курс, который привел к массовой трагедии, сформулирован в следующих документах:

Иосиф Сталин. Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения.

Иосиф Сталин. К вопросам аграрной политики в СССР

Иосиф Сталин. К вопросу о политике ликвидации кулачества, как класса

Иосиф Сталин. Речь на первом съезде колхозников-ударников

О том, какой коллективизацию увидели сами крестьяне, вы узнаете ниже, из воспоминаний очевидцев.

Вячеслав Румянцев