Поиск по документам XX века

Loading

Довгалевский

Довгалевский Валериан Савельевич (23.11.1885, Украина - 14.7.1934), дипломат. С 1904 участвовал в революционном движении. С 1905 профессиональный революционер. В 1906 арестован и осужден на вечное поселение, весной 1908 бежал за границу. В 1908 вступил в РСДРП, большевик. В 1908-1910 секретарь большевистской группы в Льеже (Бельгия), в 1911-14 -в Тулузе (Франция) В 1915 вступил во Французскую социалистическую партию, работал зав. эксплуатационным и техническим отделами крупной фирмы. В июле 1917 возвратился в Россию и был призван в армию. В 1918 вступил в Красную армию. с 1919 работал в Наркомате путей сообщения СССР. В 1920 член комиссии СТО по восстановлению дорог Сибири и Урала, инспектор связи и комиссар Киевского окружного инженерного управления. С мая 1921 нарком почт и телеграфов РСФСР, с 1923 зам. наркома почт и телеграфов СССР, одновременно был директором Московского института гражданских инженеров. Осенью 1924 переведен на дипломатическую работу, в 1924-26 полпред в Швеции в 1927 - в Японии, с 1928 - во Франции. Был одним из наиболее удачливых советских дипломатов. В октябре 1929 подписал протокол о восстановлении советско-английских дипломатических отношений. В 1932 подписал советско-французский пакт о ненападении. Прах погребен в Кремлевской стене

Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000.

 

И.М. Майский - М.М. Литвинову. 24 июля 1934 г.

Большое спасибо за Ваше поздравление. Я знаю, что Вы, вообще говоря, не очень щедры на похвалы, тем больше значения для меня имеет Ваша оценка моего выступления в Бирмингаме 1. Ваши планы насчет отпуска меня все-таки оставляют в некоторой неизвестности. Если Вы поедете в Кисловодск, то мы там с Вами, конечно, встретимся, так как я рассчитываю быть в Кисловодске около 22-23 августа. Но если Вы поедете за границу, то что тогда?

И.М. Майский - А.А. Майской. 9 декабря 1933 г.

Дорогая Агнешечка! Вот я и дома. Англия встретила меня фогом * и холодом. Вчера был даже снег. В квартире у нас прохладно. На грех сегодня еще испортилось водяное отопление, и до понедельника нельзя его исправить. Придется страдать. Понемножку раскладываюсь и заваливаю столы газетами. Алис выполняет свои обязанности прилично, но кухарки пока нет. С той, о кот[орой] я думал, выходят затруднения, - не хочет к нам идти. Но я еще не потерял надежды. Беру обед из нашей общей столовой - терпимо. Кроме того, за мной ухаживает Роза. В общем живу.

З.Райх и В.Э. Мейерхольд - А.А. и И.М. Майским. 31 августа 1933 г.

Все жду и жду «удара нежных чувств» 1, чтоб написать Вам, Агния Александровна и Иван Михайлович, самое лирическое письмо, какое возможно, но... голова пуста и чувства охладели в эдакую тропическую жару. Из 18 дней в Европе - самое приятное это «лондонская неделя» и Ваше исключительное теплосердечие. Эпистолярный талант (надеюсь временно) меня покинул и не могу в кратких словах сказать длинное с п а с и б о... а потому ограничусь формой написания этого слова, взятой из стенгазеты моего сына.

И.М. Майский - М.М. Литвинову. 5 декабря 1932 г.

Поздравляю Вас с подписанием советско-французского и ратификацией советско-польского пактов 1. Итак, цепь наших лимитрофных пактов 2 почти завершена. Остается еще только Румыния. Однако при наличии советско-французского пакта (если он будет ратифицирован) 3 дыра на советско-румынской границе не представляет для нас какого-либо неудобства. Но зато Франция, вероятно, не ратифицирует пакта до того, как мы договоримся с ней по экономическим вопросам. Может быть, она поставит нам и еще какие-либо условия политического характера. Посмотрим.

15. М. Горький - И.В. Сталину. 1 декабря 1931 года

Дорогой Иосиф Виссарионович - беседуя со мною, Вы, между прочим, подчеркнули необходимость усилить идеологическое влияние на интеллигенцию С.Ш.А. Возможно начать эту работу: одно Англо-Американское издательство1 хотело бы выпустить на рынок книг 50 - о Союзе Советов; книги эти должны осветить все стороны нашей жизни: экономику, право, педагогику, этнографию, достижения науки, индустрии. Предполагается выпускать по 12 - 15 томов в год, в это число входит и художественная литература: романы, повести, очерки, но основой издания должна служить "серьезная литература"...

04. М. Горький - И.В. Сталину. 17 февраля 1930 года

Считаю необходимым сообщить Вам письмо, полученное мною из Парижа от Петра Петровича Сувчинского1. Вместе со Святополком-Мирским2 Сувчинский был основоположником "евразийской" теории и организатором евразийцев. Летом 27 г. оба они были у меня в Сорренто. Это - здоровые энергичные парни, в возрасте 30 - 35 лет, широко образованные, хорошо знают Европу. Мирский показался мне особенно талантливым, это подтверждается его статьями об эмигрантской литературе и книгой о текущей нашей. За эту работу3 эмиграция возненавидела его, и он принужден был переехать в Лондон4, где сейчас пишет книгу о В. И. Ленине5. У него и Сувчинского широкие связи среди литераторов Франции и Англии...

М.М. Литвинов - И.М. Майскому. 22 октября 1929 г.

Существенное о деле Беседовского Вам известно из наших газет и из наших официальных сообщений 2. В скором времени здесь состоится суд над Б., на котором, вероятно, будет освещено все дело. Я лично никогда не относился к Б. слишком благожелательно, т.к. считал его политические рассуждения легкомысленными и поверхностными, а его самого карьеристом и анархистом. В землячестве он был на наилучшем счету, т.к. он там выступал в качестве стопроцентного большевика, и даже с левыми перегибами.

И.М. Майский - М.М. Литвинову. 14 октября 1929 г.

Не могу Вам передать, какое подавляющее впечатление произвела на меня авантюра Беседовского 2. Лично я его почти не знал. Единственный раз видел в Москве в 1927 г. перед моей поездкой в Японию. Но я с разных сторон слышал об нем так много хорошего, в Токио он оставил по себе такие хорошие воспоминания, что в первый момент я не хотел верить в его бегство и сразу же послал Вам шифровку с просьбой об опровержении. С тех пор прошло уже 10 дней, а я все еще не могу успокоиться.

И.М. Майский - Л.М. Карахану. 24 ноября 1927 г.

Я не собираюсь сегодня особенно много писать, т.к., с одной стороны, еще недостаточно ориентировался в положении, а с другой стороны, т[ов]. Довгалевский уехал всего лишь несколько дней назад и, конечно, по приезде в Москву не приминет информировать Вас самым подробным образом о японских делах. Но все-таки хочу отметить некоторые моменты нашей здешней работы.

И.М. Майский - А.А. Майской. 17 июня 1927 г.

Во-первых, милая Агнешечка, почему от тебя до сих пор ни звука? Прошло уже 9 дней с момента моего отъезда из Берлина, а письмо от Берлина до Москвы идет всего только 2 дня... И все-таки ни одного письма! Стыдно! Во-вторых, перспективы. Ах, это очень сложная тема! Ибо что ни день, то* новые и новые перспективы обнаруживаются. Перечислю имеющиеся сейчас:

Подписка на Довгалевский