Запись беседы германского коммерсанта с советником посольства Германии в Польше Р. Шелией.

Запись беседы германского коммерсанта с советником посольства Германии в Польше Р. Шелией

25 мая 1939 г.

Фон Шелия рассказал, что по инициативе вице-министра иностранных дел Польши Арцишевского германский посол фон Мольтке 19 или 20 мая был вместе с Арцишевским на завтраке у болгарского посланника в Варшаве. Арцишевский действовал с согласия Бека. Арцишевский говорил, что Бек весьма неохотно принимает участие в проведении нынешней политики Польши и, конечно, был бы готов договориться с Германией, если бы удалось найти какую-либо форму, которая не выглядела бы как капитуляция. Бек считает, что война между Германией и Польшей была бы бессмыслицей, из которой извлекли бы выгоду лишь другие. Какое большое значение Бек придает тому, чтобы не раздражать Германию, показывает та сдержанность, которую Польша проявляет в отношении переговоров о пакте между Западом и Советским Союзом. Бек также не понимает, почему Германия хочет иметь именно Данциг, в то время как она отказывается от других германских территорий, расположенных на границах Германии, как-то: Южный Тироль и Эльзас.

На вопрос Арцишевского, почему Германия выбрала столь неблагоприятный момент для своего предложения Польше, Мольтке ответил, что это предложение должно было послужить умиротворению и что поэтому с германской точки зрения выбор момента не мог играть решающей роли. Мольтке далее заявил, что в настоящее время не имеется благоприятных возможностей для того, чтобы начать разговор. Одной из причин является речь Бека, в которой было проявлено мало желания пойти навстречу.

Фон Шелия на основании бесед, которые он имел 15 — 19 мая в Берлине с политическим директором министерства иностранных дел Вёрманом и с рядом других высокопоставленных чиновников этого министерства, а также с рядом штабных офицеров министерства авиации и военного министерства, констатировал, что в действительности в настоящее время в Берлине ни при каких обстоятельствах не хотят вступать в переговоры с Польшей. Здесь считали бы в высшей степени неподходящим, если бы с польской стороны были сделаны какие-либо конкретные предложения. Рассчитывают на полный успех применяющейся сейчас против Польши тактики изматывания. Такой подход подкрепляется, во-первых, сообщениями о возрастающих экономических трудностях Польши, во-вторых, уже упоминавшимися выше сообщениями о проявленной польской стороной готовности к переговорам. Поэтому в названных берлинских кругах открыто говорят о том, что решение германо-польского спора возможно теперь лишь на базе возвращения Германии Данцига и коридора. Иногда можно услышать, причем из очень хорошо информированных источников, что германские требования сейчас уже распространяются на Познань и Верхнюю Силезию.

Фактором, тормозящим безусловно имеющиеся агрессивные устремления Германии в отношении Польши, является Советский Союз. По мнению влиятельных берлинских кругов, в настоящее время вопрос о позиции Советского Союза вообще является самым важным вопросом.

Касаясь других своих впечатлений, фон Шелия сказал, что в имперском министерстве авиации непоколебимо убеждены в том, что Германия вскоре будет воевать. Мнения о сроках и концепциях расходятся. Говорят о том, что мы не хотим мировой войны, но фюрер уж сумеет найти подходящую конъюнктуру. Столь же воинственно настроены высшие офицеры в военном министерстве. Там придерживаются тезиса, что было бы лучше своевременно ликвидировать восточный фронт посредством превентивной войны против Польши. При этом ссылаются на высказывания Гитлера, который сейчас «лично зол на Польшу». Раздуванию воинственного настроения в обоих названных министерствах способствовала недавняя речь Гитлера перед молодыми офицерами вермахта. В этой речи он также исходил из неизбежности скорой войны и призвал офицеров уже сейчас быть готовыми отдать свои жизни в этой исторической акции.

Во всей Восточной Германии производятся крупные переброски войск в направлении восточной границы. Вследствие этих перебросок войск весьма обеспокоено население в приграничных районах. Уже сейчас можно констатировать многочисленные случаи переселений во внутренние районы страны. В Берлине, напротив, за исключением высших чиновников и офицеров, настроения полностью фаталистические. Люди заняты заботами о хлебе насущном.

Вопреки распространенному именно в Польше мнению о том, что вина за ожесточение германского внешнеполитического курса ложится на Риббентропа, следует констатировать, что внешняя политика Риббентропа определяется единственно Гитлером. Риббентроп может лишь своей грубостью, высокомерием и недостаточной интуицией в беседах с иностранными послами и посланниками делать еще более неудобоваримыми и без того трудно перевариваемые пожелания и требования Германии. Он это и делает фактически, как, например, в беседах с Липским в марте — апреле текущего года ⁹⁹, а на основании этого формального впечатления многие в кругах иностранных дипломатов считают его инспиратором ожесточенной германской внешней политики.

Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С. 414-416.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 375.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Примечания

^{99^} Германские предложения Польше, изложенные 21 марта 1939 г. И. Риббентропом польскому послу Ю. Липскому, сводились к следующему:

Данциг в качестве самостоятельной единицы вновь входит в состав Германии. Германия получает право на строительство экстерриториальной железнодорожной линии и автострады, которые связывали бы Германию с Восточной Пруссией (Akten zur deutschen auswärtigen Politik, 1918—1945. Ser. D. Bd. 6. S. 58— 60).

В телеграмме германскому послу в Варшаве от 23 марта 1939 г. Риббентроп указывал, что польскому правительству можно заявить, что международное положение Польши в результате передачи Германии Данцига укрепится, а также, что Германия и Польша могут проводить единую восточную политику, так как интересы обеих стран по «защите от большевизма» совпадают (ibid. S. 72).

26 марта 1939 г. Липский передал Риббентропу меморандум польского правительства, в котором отклонялись изложенные германские предложения.

28 апреля 1939 г. Германия, ссылаясь на отказ польского правительства принять немецкие предложения, аннулировала германо-польскую декларацию 1934 г. о дружбе и ненападении (см. прим. 23, 102 и 104).— 1—394, 420; 2—96.