Поиск по документам XX века

Loading

Репрессии 30-50-х годов

Репрессиям против политических противников  в ходе борьбы за власть в СССР последние десятилетия в исследовательской и публицистической литературе даются самые противоречивые характеристики. В какой мере и против кого респрессии были оправданы и необходимы, когда стоял вопрос о сохранении суверенитета государства? В какой мере они исходили от местных обкомовских "царьков", стремившихся расправиться со своими личными недоброжелателями? В какой мере репрессии являлись намеренной провокацией со стороны русофобствующей партийно-советской номенклатуры, пришедшей к власти в результате революции и гражданской войны? На все эти вопросы даются разные отчеты. Вот как виделась проблема И.Сталину к тому моменту, когда наиболее массовые репрессии были закончены, а именно, в ноябре 1938 года:

 

"СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937-1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, пробравшихся в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и пр.

"Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие..."

Далее читайте статью Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия, 17 ноября 1938 года.

Далее читайте документы:

56. Протокол допроса заведующего особым отделом Департамента полиции А.М. Еремина, 10 января 1912 г.

10 января 1912 года в г. Петербурге товарищ прокурора Виленской судебной палаты Крюков, по поручению сенатора М.И. Трусевича, дополнительно допрашивал заведующего особым отделом департамента полиции, полковника Еремина, и он на предложенные вопросы объяснил: Причины быстрого движения по службе статского советника Веригина мне неизвестны. Генерал Курлов, по-видимому, считал его человеком умным и способным. Я в нем этих качеств не нахожу. Благодаря достаточно усвоенной им манере петербургского делового и светского обращения, Веригин мог производить первое впечатление делового и неглупого человека, но не таким он оказывался при ближайшем ознакомлении.

М.И. Познанский - Н.П. Зуеву о планах подготовки цареубийства.

В дополнение представлений моих от 29 ноября и 15 декабря сего года за №№ 5020 и 5366, доношу Вашему Превосходительству, что по вновь полученным мною агентурным сведениям, в кружке Иркутских эсеров оживленно обсуждается мысль о цареубийстве, причем настоящий момент считают самым удобным, во-первых, потому, что остался бы малолетний наследник и, следовательно, было бы регентство с его неизбежным последствием - междоусобицей, в, во-вторых, означенный акт легко подготовить, имея в виду предстоящие в 1912-1913 г.г. торжества, и, в-третьих, акт цареубийства имеет смысл в том отношении, что им надеются привлечь внимание нынешней молодежи, навлекшей на себя недовольство партии за вялое отношение к революции.

55. Протокол допроса начальника Петербургского охранного отделения М.Ф. фон Коттена, 28 декабря 1911 г.

По поводу моего знакомства с Мордкой Богровым показываю следующее. В конце мая или начале июня прошлого 1910 года я получил из Киева за подписью ротмистра Белевцова телеграмму следующего, приблизительно, содержания: «Из Киева выехал в Петербург секретный сотрудник по анархистам Оленский*. Телеграфируйте, явится ли он к Вам и насколько ценны его сведения». Эта телеграмма, как адресованная мне лично, в делах отделения не сохранилась.

54. Протокол осмотра товарищем прокурора Петербургской судебной палаты Г.В. Меллером дела Департамента полиции о расходовании средств, отпущенных на проведение киевских торжеств, 24 декабря 1911 г.

1911 года, декабря 15–24 дня, в гор. С.-Петербурге я, товарищ прокурора С.-Петербургской судебной палаты Меллер , производил, по распоряжению сенатора М.И. Трусевича, осмотр 1) дела департамента полиции по 2 делопроизводству за № 341, в двух томах, «об отпуске денег на организацию охраны во время Высочайшего пребывания в гор. Киеве и других городах Империи в 1911 году»; 2) дела того же делопроизводства «о расходах на охрану Его Императорского Величества (отчетность г[осподина] товарища министра в[нутренних] д[ел] П.Г. Кур-лова)», означенное «№ 341 ч. 2 т. 2»; 3) дело того же делопроизводства, отмеченное как «приложение к делу № 341/1911 г., озаглавленное: «Расходные статьи по охране Высочайшего путешествия в Овруч», причем осмотром этим было установлено следующее:

И.М. Майский - Г.В. Чичерину. 5 января 1912 г.

Мы ничего не имеем против устройства реферата Троцкаго 19.I. Тему выбираем о Толстом. Само собой разумеется, что примем все меры к наилучшей постановке реферата. Мы писали, было, Петрову о желательности для нас реферата о голоде, но раз Троцкий уже едет с готовыми рефератами, мы готовы снять свое предложение, касающееся доклада о голоде.

52. Письмо полковника А.И. Спиридовича сенатору М.И. Трусевичу, 21 декабря 1911 г.

У бывшего начальника Киевского охранного отделения подполковника Кулябко состоял сотрудником некий еврей социал-демократ, которого Кулябко называл кличкой, кажется, «Воскресенский» и с которым я познакомился при следующих обстоятельствах: В 1910 году я начал работать над составлением очерка по истории Российской социал-демократической рабочей партии, почему и раздобывал, где только мог, нужные для этой работы документы. В один из приездов в том году в Петербург Кулябко, я говорил с ним о моей работе и он предложил мне повидаться и поговорить с «Воскресенским», который, по его словам, был хорошим теоретиком по названной партии.

51. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко, 15 декабря 1911 г.

1911 года, декабря 15 дня, в г. Киеве я, товарищ прокурора Одесской судебной палаты Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Кулябко, Николай Николаевич, подполковник отдельного корпуса жандармов. В дополнение к данным мною показаниям объясняю: На Ваши вопросы: 1) Кто был тот всадник в штатском платье, которого видели 29 августа с.г. около присутственных мест и, в частности, в месте выхода М. Житомирской на Владимирскую ул. многие лица и в котором некоторые из видевших признают Богрова ; 2) Если это был действительно Богров, то для чего он находился в означенном месте и при каких обстоятельствах он был туда допущен – отвечаю...

50. Протокол допроса генерал-лейтенанта П.Г. Курлова, 10 декабря 1911 г.

Перед поездкой Его Императорского Величества в 1909 году в Полтаву впервые было создано положение об объединении мер охраны в руках одного лица, причем мне неизвестно, происходили ли какие-либо переговоры по этому предмету между покойным министром внутренних дел П.А. Столыпиным, министром Двора и дворцовым комендантом. В частности, я не знаю, возникал ли у них вопрос об учреждении для Полтавы должности временного генерал-губернатора. Относительно моего соотношения с дворцовым комендантом покойный П.А. Столыпин высказывал тогда только мнение о том, что при формальном определении моих функций необходимо сделать так, чтобы устранить сомнения в том, что власть дворцового коменданта и министра Двора в чем-либо ограничиваются.

49. Письмо сенатора М.И. Трусевича полковнику А.И. Спиридовичу, 9 декабря 1911 г.

Производимым мною расследованием выяснено, что 18 августа сего года, по вызову подполковника Кулябки, прибыл в Киев один еврей, состоящий в числе сотрудников местного охранного отделения и исполняющий для Вас работы по обзору социал-демократического движения, причем означенному лицу было поручено «осветить протекавший политический момент» в смысле обнаружения в Киеве деятелей революционного направления. Во время пребывания в Киеве означенный еврей посетил Вас в Европейской гостинице и в присутствии подп[олковника] Кулябки докладывал Вам по вопросам о возможности проявления в Киеве террора со стороны автономных групп и о постановлениях соц[иал-]демокр[атических] организаций относительно экспроприаций.

И.М. Майский - Н.Ф. Анненскому. 13 декабря (30 ноября) 1911

Согласно указаниям Алексея Васильевича1, обращаюсь теперь по редакционным делам непосредственно к Вам. Выборы в рейхстаг окончательно назначены на 12.1.12, по нов[ому]* ст[илю]* перебаллотировки состоятся 21-22 января, стало быть, около 25 января вся выборная кампания придет к своему естественному концу. Таким образом, мою статью о выборах Вы будете иметь в конце января по русскому стилю. Для февральской книжки можете на нее определенно рассчитывать. Вот пока и все.

48. Письмо вице-директора Департамента полиции С.Е. Виссарионова сенатору М.И. Трусевича, 23 ноября 1911 г.

Вследствие предложения от 19 ноября с.г. за № 104 имею честь доложить Вашему Превосходительству, что 22 ноября я опросил указанное в Вашем письме лицо, которое для краткости буду называть «Интересным» . Сотрудником полковника Спиридовича «Интересный» не состоял, так как был заагентурен подполковником Кулябкой в конце 1908 года. С полковником Спиридовичем «Интересный» был знаком, ездил к нему в Петергоф: исполнял для него за особое вознаграждение работы по обзору Рос[ийской] соц[иал-]дем[ократической] раб[очей] партии, в которой ранее занимал видное положение. «Интересный» – интеллигентный еврей.

И.М. Майский - Г.В. Чичерину. 26 ноября 1911 г.

На Ваше письмо могу ответить следующее]: 1) Если голландцы откажутся устраивать мой реферат, хотя после письма Рол[анд]-Гольст 1 этого трудно ожидать, то попробуйте сговориться с немецкой организацией в Амстердаме. Сможет ли она только устроить мало-мальски приличное собрание? Выступать по-немецки в Антверпене и Брюсселе не считаю удобным, т.к. это сильно задержит мое движение, а доход едва ли даст: там ведь немцев немного. 2) Против заезда в Страсбург ничего не имею.

45. Протокол допроса врача тибетской медицины П.А. Бадмаева, 12 ноября 1911 г.

12 ноября 1911 года в г. Петербурге товарищ прокурора Виленской судебной палаты Крюков, по распоряжению сенатора М.И. Трусевича, допрашивал нижепоименованного и он на предложенные вопросы объявил: Я, Петр Александрович Бадмаев, действительный статский советник, врач тибетской медицины, давно лечу Павла Григорьевича Курлова. Не помню, какого именно числа, в августе месяце, перед поездкой Государя Императора в Киев, я получил телеграмму от генерала Курлова с просьбой приехать в Киев для оказания ему помощи, ввиду постигшей его болезни.

46. Протокол допроса Г.Н. Бадмаева - племянника врача П.А. Бадмаева, 12 ноября 1911 г.

12 ноября 1911 года в г. Петербурге товарищ прокурора Виленской судебной палаты Крюков, по распоряжению сенатора М.И. Трусевича, допрашивал нижепоименованного и он на предложенные вопросы объявил: Я, Георгий Николаевич Бадмаев, окончивший Петербургский университет и проживающий на Поклонной горе, близ ст. Удельной, на мызе П.А. Бадмаева, ездил в Киев для оказания помощи заболевшему генералу Курлову. 15 августа мой дядюшка, Петр Александрович Бадмаев, врач тибетской медицины, давно уже пользующий П.Г. Курлова, получил телеграмму с просьбой приехать в Киев.

Страницы

Подписка на Репрессии 30-50-х годов