Радиообращение премьер-министра У. Черчилля к нации. 19 мая 1940 г.

Радиообращение премьер-министра У. Черчилля к нации

Лондон, 19 мая 1940 г.

Я впервые обращаюсь к вам как премьер-министр в ответственный час для жизни нашей страны, нашей империи, наших союзников, и, самое важное, для Свободы. Ужасная битва бушует во Франции и во Фландрии. Немцы, с помощью сокрушительной комбинации воздушных бомбардировок и тяжелых танков, прорвали французскую оборону к северу от Линии Мажино, и мощные колонны бронированной техники разоряют страну, которая в течении дня-двух оставалась без защитников. Они проникли далеко в глубь страны, и сеют страх и неразбериху. Моторизованные подразделения, а за ними и огромные армии, движутся вперед. Несколько дней идет перегруппировка французских войск, с целью создать костяк сопротивления и также, для того, чтобы нанести удар по агрессору, чему в большой степени способствуют беспримерные усилия Королевских Военно-Воздушных Сил.

Мы не должны пугаться внезапного появления немецких танков у наших позиций. Если они прорвут наш фронт и окажутся в наших тылах, в этом случае французы окажутся в их тылах во многих пунктах. Таким образом, обе стороны в очень опасной ситуации. При правильном управлении французской и нашей армиями, во что я верю; если французы сохранят свою гениальную способность восстанавливаться и контратаковать, которой они давно славятся; и если английская армия покажет свою выносливость и крепкую боевую силу, чему было так много примеров в прошлом, тогда может произойти резкое изменение ситуации.

Однако, было бы глупо скрывать всю серьезность ситуации. Но было бы еще большей глупостью потерять присутствие духа и мужество или предполагать, что хорошо обученные и оснащенные войска численностью три-четыре миллиона можно победить в течение нескольких недель или даже месяцев, одним ударом или маршем, хотя и таким страшным, какой обрушился на Францию. Мы можем с уверенностью ожидать стабилизации французского фронта, и всеобщей активности народных масс, которая даст солдатам Франции и Британии мощь, с лихвой перекрывающую силу врага. Что касается меня, у меня есть непоколебимая уверенность во французской армии и ее лидерах. Пока только небольшая часть этой великой армии была задействована; и еще только очень малая часть Франции захвачена. Есть все основания полагать, что практически все специализированные и механизированные силы противника уже брошены в бой; и мы знаем, что мы нанесли им тяжелый урон. Каждый офицер или простой человек, каждый отряд или дивизия, которые крепко сцепились с врагом, где бы это ни произошло, вносят ощутимый вклад в общее дело. Армии должны отмести мысль о сопротивлении за конкретными позициями или за природными укреплениями, и должны осознать, что снова завладеть ситуацией можно только стремительной и безжалостной атакой. Такой душевный подъем должен оживить не только командование, но и воодушевить каждого солдата.

В воздухе — часто серьезно рискуя, рискуя так, как до сих пор считалось невозможным — мы сбиваем три-четыре самолета противника, теряя одного нашего; и соотношение британских и немецких ВВС теперь значительно более благоприятно для нас, чем было в начале сражений. Сбивая немецкие бомбардировщики, мы ведем свою собственную битву, так же как и битву за Францию. Моя уверенность в нашей способности довести битву с немецкими воздушными силами до конца увеличилась после свирепых стычек, которые постоянно велись и идут сейчас. В то же время, наши тяжелые бомбардировщики каждую ночь наносят удары в сердце технической мощи Германии, и уже нанесли значительный ущерб нефтеперерабатывающим заводам от которых непосредственно зависят нацистские устремления к мировому господству.

Мы должны ожидать, что как только установится стабильность на Западном фронте, большая часть этой ужасной машины, которая разбила Голландию в руины и поработила ее в течение нескольких дней, повернется на нас. И я уверен, что выражу общее мнение, утверждая, что мы готовы встретиться с ней; что мы гарантируем ей это; и что мы отплатим ей тем же — в такой мере, в какой это позволяют сделать неписаные законы войны. Много мужчин и женщин на Острове, которые, когда придет их час сурового испытания, будут ощущать утешение и даже гордость от осознания того, что они разделяют страдания наших парней на фронте — солдат, моряков и летчиков, да благословит их Господь — и принимают на себя хотя бы часть той тех атак, которые должны выдержать фронтовики. Разве не наступило время для всех сделать самое большое усилие, какое только есть в наших силах? Если суждено выиграть эту битву, то мы обязаны обеспечить наших воинов оружием и боеприпасами в которых они нуждаются, во всевозрастающем количестве. Нам нужно, — и нужно быстро, — больше самолетов, больше танков, больше снарядов, больше пушек. Есть насущная необходимость в этом жизненно важном снаряжении. Оно увеличивает нашу мощь против хорошо вооруженного врага. Оно возмещает потери, понесенные в этой упорной борьбе; и знание того, что эти потери будут скоро восстановлены, позволяет нам меньше опасаться за наши резервы и пустить их в ход уже сейчас, когда все имеет такое большое значение.

Наша задача состоит не только в том, чтобы выиграть сражение, а в том, чтобы выиграть войну. Если после этой битвы во Франции ослабить натиск, то придет время сражаться за наш Остров — за все, что является Британией, за все, что она значит для нас. Это будет страшная борьба. В великой опасности мы не должны будем колебаться, принимая решения, даже самые радикальные, призывая наших людей отдать последнюю каплю и последнюю йоту усилий, на которые они способны. Вопросы собственности, рабочих часов, все это ничто по сравнению с борьбой за жизнь и честь, за правду и свободу, которым мы поклялись отдать себя.

Я получил от руководителей Французской Республики, а точнее, от неукротимого премьер-министра, М. Рейно, искреннее обещание того, что они будут биться до конца, каким бы он ни был, горьким или победным. Нет, если мы будем сражаться до конца, он может быть только победным.

Получив разрешение Его Величества, я сформировал правительство из мужчин и женщин, принадлежащих разным партиям и имеющих практически все возможные точки зрения. В прошлом мы расходились во мнениях и спорили; но теперь одна мысль объединяет нас всех — решение вести войну до победы, и никогда не сдаваться в рабство и позор, какова бы не была цена и каковы бы не выпали страдания на нашу долю. Это один из самых страшных периодов в долгой истории Франции и Британии. Он также, без всяких сомнений, самый величественный. Бок о бок, лишенные всякой помощи, за исключением поддержки наших родных и близких в великих Доминионах, и огромных империй, защищенных своим щитом — бок о бок, народы Британии и Франции начали борьбу во имя освобождения не только Европы, но и всего человечества от самой грязной и разрушающей души людей тирании, которая когда-либо омрачала и позорила страницы истории. За ними — за нами — за армией и флотом Британии и Франции — должны объединиться разбитые государства и разбитые народы: чехи, поляки, норвежцы, датчане, голландцы, бельгийцы — все, на кого опустилась тьма варварства, не развеянная даже звездой надежды, пока мы не победим, а мы должны этого достичь и мы этого добьемся.

Сегодня Троицын день. Многие века назад были написаны слова, которые должны быть призывом и стимулом для преданных служителей Правды и Справедливости: «Вооружитесь и будьте доблестны, и готовы к схватке; потому что для нас лучшее благо — пасть в бою, чем увидеть надругательство над нашим народом и алтарем. Потому что Воля Господа на Небесах, и да будет так.{2}».

Примечания:

{1}  Командующий британскими экспедиционными силами во Франции. — Прим. перев.

{2}  Цитата из первой из апокрифических книг Маккавея. — Прим перев.

Печатается по кн: British Library of Information // Avalon Pr. & NSSR Перевод: Ann Revnivtseva & Mike Revnivtsev

Электронная версия текста создана: Hoaxer «Военная литература»: militera.lib.ru