Кирххорст, 26 апреля 1945 г.
Такие изобретения, как подзорная труба или микроскоп, не открывают новых миров; скорее, они представляют собой органы или, может быть, даже подпорки для уже постигнутого. Поэтому они не только, как сказал Гёте, смущают человеческий ум, но, может быть, служат признаком помрачения голов, доумствовавшихся до изобретения стеклянных глаз, уничтожающих волшебное очарование мира. Внешняя оптика меняется в подражание внутренней, а не наоборот. Для того чтобы, как Лауе, [1] додуматься до кристаллической решетки, нужно уже иметь представление о той дичи, которую загонщикам предстоит прогнать через ее прутья. То же самое относится и к раскопкам. Фотография появилась тогда, когда человек приобрел фотографическое зрение. Космические полеты должны начаться тогда, когда весь глобус окажется в охвате одной руки, как шар — символ державной власти. Границы переместятся в космическое пространство. От заряженного шара сыплются искры. Мировое государство как масса требует своей антитезы; этому должно предшествовать космическое мышление. Незримое запечатлевается в стихотворении, в царстве мечты, и затем оно приобретает зримое воплощение. Историк должен отыскать обратный путь, ведущий назад, к сокровищницам.
Примечания
[1] Макс фон Лауе (1879–1960) — немецкий физик, лауреат Нобелевской премии за революционное исследование движения рентгентовских лучей и электронов в кристаллической решетке.
Эрнст Юнгер. Годы оккупации (апрель 1945 – декабрь 1948). СПб., 2007.