Черчилль У.

Черчилль с автоматом в руках.
Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.

ЧЕРЧИЛЛЬ Уинстон Ленард Спенсер, герцог Мальборо (1874-1965). Английский политический деятель, историк. Премьер-министр Великобритании в 1940-1945 и 1951-1955 гг. В парламенте с 1900 г. До 1904 г. — консерватор, до 1923 г. — либерал, затем вновь консерватор, лидер Консервативной партии. С 1908 г. занимал ряд министерских постов в правительстве, в 1911-1915 гг. был лордом Адмиралтейства (морским министром), в 1919-1921 гг.— военным министром и министром авиации, в 1924-1929 гг. — министром финансов, в 1939-1940 гг. — военно-морским министром, в 1940-1945 гг. — главой коалиционного правительства. Возглавлял правительство консерваторов в 1951-1955 гг. Удостоен Нобелевской премии по литературе в 1953 г. В годы Второй мировой войны — союзник СССР, один из участников антигитлеровской коалиции. Жена Черчилля Клементина во время войны возглавляла «Фонд помощи России»; награждена орденом Трудового Красного Знамени. В апреле 1945 г. приезжала в Москву.

Черчилль — автор мемуаров, а также ряда исторических и литературных произведений. Среди его трудов — фундаментальное исследование «Вторая мировая война» (Churchill W.S. The Second World War. London, 1951). Во время войны Черчилль несколько раз лично встречался со Сталиным (дважды в Москве, в Тегеране, Ялте, Потсдаме). Впечатлениям от этих встреч, суждениям о политических и государственных решениях руководителя СССР уделено достойное место в работах Черчилля. В СССР издана (не полностью) переписка Сталина и Черчилля в период 1941-1945 гг. (М., 1976).

Н.С. Хрущев пишет: «Из опубликованных теперь документов видно, что еще 3 апреля 1941 г. Черчилль через английского посла в СССР Криппса сделал личное предупреждение Сталину о том, что германские войска начали совершать передислокацию, подготавливая нападение на Советский Союз... Черчилль указывал в своем послании, что он просит "предостеречь Сталина с тем, чтобы обратить его внимание на угрожающую ему опасность". Черчилль настойчиво подчеркивал это и в телеграммах от 18 апреля и в последующие дни. Однако эти предостережения Сталиным не принимались во внимание» (Хрущев Н.С. О культе личности и его последствиях //Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 146). Как иллюстрацию к этому сюжету, приведем отрывок из воспоминаний Черчилля, который в одной из бесед со Сталиным сказал: «Лорд Бивербрук 1) сообщил мне, что во время его поездки в Москву в октябре 1941 г. вы спросили его: "Что имел в виду Черчилль, когда заявил в парламенте, что он предупредил меня о готовящемся германском нападении?" "Да, я действительно заявил это, — сказал я, — имея в виду телеграмму, которую я отправил вам в апреле 1941 года". И я достал телеграмму, которую сэр Стаффорд Криппс доставил с опозданием. Когда телеграмма была прочтена и переведена Сталину, тот пожал плечами: „Я помню ее. Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого"» (Черчилль У. Вторая мировая война. Книга 2. Т. 111-IV. М. 1991. С. 521). «Не мог же он признать, что на протокольной записи беседы Вышинского с Криппсом собственноручно начертал: "Очередная британская провокация"», — комментирует этот сюжет переводчик В. Бережков (Бережков В.М. Как я стал переводчиком Сталина. М.. 1993. С. 317).

22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на СССР. Реакция Черчилля была мгновенной. В тот же день он выступил по радио. В своем заявлении Черчилль сказал: «Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству... За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. И я не возьму назад ни одного своего слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает...

..Я должен заявить о решении Правительства Его Величества и уверен, что с этим решением согласятся все в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки...

У нас лишь одна единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы его нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться. мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь... Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем...» (Вторая мировая война в воспоминаниях. М., 1990. С. 110).

3 июля 1941 г. в своем обращении по радио к советскому народу Сталин, в частности, отметил: «...Историческое выступление премьера Великобритании г. Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, — являются вполне понятными и показательными» (Верт А. Россия в войне 1941-1945. М.. 1967. С. 106-107).

Известны официальные выступления и заявления Черчилля на встречах и переговорах со Сталиным и оценка деятельности Сталина, данная Черчиллем в послевоенных историко-мемуарных трудах. И надо сказать, что они далеко не всегда совпадают. Добавим, что русский перевод «Истории Второй мировой войны» Черчилля (в трех томах) вышел в свет в Москве только в 1991 г. Вот, например, что пишет Черчилль о политике Сталина накануне войны:

«Война — это по преимуществу список ошибок, но история вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они отбросили все возможности на Балканах и лениво выжидали надвигавшегося на Россию страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет. До тех пор мы их считали расчетливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками. Сила, масса, мужество и выносливость матушки России еще должны были быть брошены на весы. Но если брать за критерий стратегию, политику, дальновидность и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент Второй мировой войны полностью растяпами» (Канун и начало войны. Документы и материалы. Л., 1991. С. 325).

Нельзя не согласиться и с той оценкой, которую дал в своих послевоенных мемуарах Черчилль поставкам из СССР в Германию стратегического сырья и вооружения после ратификации «Пакта Риббентропа-Молотова» и ряда хозяйственных договоров в 1939-1941 гг. Он писал, что советское правительство проявило «полное безразличие к участи западных держав, хотя это означало уничтожение того самого "второго фронта", открытия которого суждено было вскоре требовать».

Черчилль очень часто рассматривал действия Сталина как политику запугивания западных союзников. С окончанием войны он писал Идену: «Русскую угрозу я считаю огромной...» (Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 6. М., 1991. С. 471, 475, 484).

...Известно, что Сталин не доверял Черчиллю, подвергая сомнению не только его политические высказывания. Так, Сталин говорил Молотову: «"Что за лицемер Черчилль! Хотел меня убедить, будто с такой комплекцией сидит в Лондоне только на сэндвичах..."

Молотов заметил, что когда весной 1942 года в английской столице Черчилль пригласил его на ланч, то, кроме овсяной каши и ячменного эрзац-кофе, ничего не подавали.

"Все это дешевая игра в демократию, Вячеслав. Он тебя просто дурачил", — убежденно сказал Сталин. Он не мог себе представить, что где-то руководители делили тяготы со своим народом...»

В. Бережков далее пишет: «В тяжелейшую годину, когда самых необходимых продуктов едва хватало для армии и миллионы советских людей жили впроголодь на скудном пайке, приезжавших в Москву иностранцев неизменно поражало фантастическое изобилие кремлевских банкетов и приемов. Столы буквально ломились под тяжестью яств и напитков. Красная и черная икра, семга, лососина, форель и стерлядь, жареные поросята, барашки и козлята, фаршированные индейки, горы овощей и фруктов, целые батареи крепких напитков и всевозможных вин, торты из мороженного — все это, по мысли Сталина, должно было убедить западных гостей, что дела у нас не так уж плохи» (Бережков В.М. Как я стал переводчиком Сталина. М., 1993. С. 311, 235).

Главный маршал авиации А. Голованов рассказывает, как Сталин давал прием в честь приезда У. Черчилля в Москве. «Тосты следовали один за другим, и я, — говорит маршал, — с беспокойством следил за Сталиным, ведь Черчилль — известный выпивоха, устроил за столом как бы состязание со Сталиным, кто больше примет спиртного. Сталин пил на равных и, когда Черчилля на руках вынесли из-за стола отдыхать, подошел ко мне и сказал: "Что ты на меня уставился? Не бойся, России я не пропью. А он у меня завтра будет вертеться, как карась на сковородке..."»

1) У.М. Бивербрук (1879-1964) — член военного кабинета Великобритании в 1940-1942 гг.

Использованы материалы кн.: Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000

Далее читайте документы: