И.М. Майский - К.А. Лигскому. 12 сентября 1925 г.

К.А. ЛИГСКОМУ

Лондон

12 сентября 1925
[Москва]

Многоуважаемый Константин Андреевич,

Привет из дальних стран от меня и от Агнии. Живем здесь вот уже четыре месяца и понемножку привыкаем к новой обстановке, которая - ах, как во многом, - отличается от нашей. Я «советничаю» в полпредстве, а Агния работает в торгпредстве. У меня работа весьма интересная и живая, так как на моем попечении сношения с прессой и рабочим движением, а вот Агния очень огорчается: у нее канцелярщина. Однако пока ей приходится терпеть, ибо языком она еще не овладела, а до ознакомления с языком трудно думать о какой-либо более живой работе. Впрочем, с языком дело у Агнии лучше, чем я ожидал, и скоро уж можно ожидать здесь значительных результатов. Поселились мы в одном лондонском предместье, имеем целый дом, знаменитый английский коттедж, прислугу и ведем свое хозяйство. Несколько это непривычно для нас, но иначе при моем положении и моих заданиях устроиться в Лондоне трудно. Жизнь в Англии невероятно дорога, и, хотя получаем мы здесь по российским масштабам громадные суммы, едва сводим концы с концами.

Нашей российской публики здесь человек до сотни. Между прочим, в данный момент в Лондоне временно пребывает - кто бы Вы думали? - Монастырский, тот самый грозный омский губпродком, который в свое время испортил немало крови всем нам. Он возится тут с своими холодильниками. Потерял, на взгляд, всю свою грозность, но зато еще больше приобрел подвижности и непоседливости. Что касается постоянных лондонских жителей из Советской России, то среди них есть разная публика и интересная, и скучная, и хорошая, и не очень прекрасная. Таков уж общий удел человеческий. Имеется здесь, между прочим, группа красных профессоров (Харин, Грановский, Тымянский, Пригожин и др[угие]), которые должны быть особенно близки вашему сердцу. Увы - ничего особенно приятного о них не могу сказать. Конечно, как и в России, они тут невероятно задирают нос (мы сами виноваты, что захвалили их авансом и тем испортили), но не в этом главная беда. Главная беда в том, что из их пребывания за границей получается весьма мало толку. Денег им от Наркомпроса (или от кого они получают командировочные?) дается слишком мало для приличного существования, поэтому все Они служат в наших здешних советских учреждениях. В результате их научная работа подвигается слабо, если вообще подвигается, занимаются они по преимуществу «высокой политикой» в местной ячейке и, несмотря на почти годовое пребывание в Лондоне, даже в английском языке, за малыми исключениями, не обнаруживают заметных успехов. По собственному опыту знаю, что, живя в Англии, в 6 мес[яцев] можно довольно прилично овладеть языком, а кое-кто из красных профессоров даже в лавочке с трудом объясняется. Вообще, на мой взгляд, чем скорее они будут отозваны в Россию, тем лучше. В России они, по крайней мере, будут в пределах возможного использованы по прямому назначению, а в Лондоне они постепенно превращаются в обыкновенных советских служащих среднего порядка.

А как Вы живете? Где проводили лето? Работаете по-прежнему в Агитпропе? Или есть какие-нибудь изменения в Вашем служебном положении? Не пишете ли чего-нибудь? Никогда Вам не прощу, что не написали для «Звезды» воспоминаний о процессе Колчака 1.

Пока до свидания. Привет от нас обоих Вам и С.А.2

Жму руку

[И. Майский]

Подавайте вести о себе. Если будете писать по почте, то пользуйтесь адресом, указанным в заголовке. Мое имя по-английски пишется так: *

Ф. 1702. Оп. 4. Д. 142. Л. 1-1 об. Отпуск машинописный.

Опубликовано в кн.: Иван Михайлович Майский. Избранная переписка с российскими корреспондентами. В двух книгах. Книга 1. 1900-1934. М., Наука, 2005. с. 263-264.

Примечания

* Далее текст отсутствует.

1. Какое отношение имел К. Лигский к процессу Колчака, состоявшемуся в январе 1920 г., установить не удалось (Верховный правитель России: Документы и материалы. Следственное дело адмирала А.В. Колчака. М., 2003).

2. Личность установить не удалось.